Гнездо для стрекозы

– Он ей нужен, – усмехнулась Кора, – а иногда этого оказывается вполне достаточно, и потом, никто не знает, что на уме у Клима, многие не отказались бы прочитать его мысли.

– Довольно, – сухо произнесла Эдита Павловна. – Ты достаточно уделила внимания этому человеку, меня совершенно не интересуют его действия и планы. Я сомневаюсь, что он посмеет приблизиться к нам, но, на всякий случай, хочу сказать… Мы не рады Шелаеву, и он это должен почувствовать.

– Если он пригласит меня на танец, то я пойду, – выпалила Лера, упрямо сверкнув глазами.

Лицо бабушки превратилось в серую устрашающую маску, местами потрескавшуюся, обещающую все ужасы мира, бесконечные мучения и всепожирающее пламя. Точно древний каменный идол смотрел на нас и вот-вот собирался ожить и раскидать свой гнев во все стороны… Слова уже не требовались (Лера закусила губу и замерла), но Эдита Павловна поставила последнюю точку.

– Только попробуй… – произнесла она и прищурилась, «наводя прицел» сначала на Леру, а затем на меня. – Только попробуй…

Бабушка, бесспорно, врала – ее интересовали планы Шелаева, и она ожидала каких-либо выпадов с его стороны, наверное, именно поэтому Эдита Павловна, как и я, находилась в напряжении (только умело контролировала себя). О, уверена, она бы многое отдала за возможность хотя бы однажды заглянуть в его мозг, душу и сердце. Бабушка хотела всегда оказываться на шаг впереди Шелаева, но пока у нее это не очень получалось. В своих злодеяниях Клим никогда не повторялся, и он умел быть равнодушным. Равнодушным к дому Ланье, что глубоко ранило Эдиту Павловну. Я знала, как нелегко дается безразличие, поэтому тихо вздохнула, поднялась и отправилась в обратный путь – к столу Максима.

– Возвращайся через час, – догнали меня слова Эдиты Павловны.

Наверное, бабушка хотела дать мне еще несколько советов, которые обязательно помогут заполучить Матвеева.

* * *

Симка имела оглушительный успех – ее приглашали на танец и молодые, и зрелые мужчины. Она никому не отказывала, веселилась от души, подмигивала мне и улыбалась. Я тоже танцевала и с Максимом, и с молодым человеком по имени Алексей, и еще с одним из знакомых Эдиты Павловны – крепким мужчиной пятидесяти лет. Когда принесли десерты и мороженое, мы с Симкой превратились в двух самых настоящих жадин – нетерпеливых, не знающих слова «хватит». Мы перепробовали все и, объевшись, откинулись на спинки стульев и застонали.

– Это было прекрасно, – выдохнула Симка.

– Это было ужасно, – ответила я, и мы засмеялись.

– Шелаев танцует с Лизой уже третий танец. Зачем Акимова ему нужна, не понимаю.

– Она красивая.

– Так себе, – Симка сморщила нос и посмотрела на приближающегося Матвеева. Он завершил круг общения с гостями и возвращался к нам. – Акимова холодная, как лягушка, бр-р-р.

– А может, именно такие и вызывают у Шелаева… – Я осеклась, подбирая нужное слово.

– Желание и страсть? – улыбнувшись, подсказала Симка. – Не-а.

– Откуда ты знаешь?

– Элементарно. Холод заставляет человека одеться, а не раздеться.

Мы переглянулись, сжали губы, чтобы опять не прыснуть от смеха, и взглядами встретили Матвеева. На долгое томительное мгновение мне стало жаль, что разговор придется закончить и я не узнаю, что еще Симка думает о Климе и Лизе. Внутренняя потребность разговаривать о нем, как назло, росла и крепла, она ерзала внутри и задевала жизненно важные органы. «Зачем я о нем думаю, зачем? Пусть женится на Акимовой и…» Но «и» не имело продолжения и вывода, зато оно подступило к горлу комком и застряло.

Максим подошел, сел и оглядел количество пустых и полупустых креманок, еще не убранных официантами.

– Я вижу, вам было вкусно.

– Да, – кивнула Симка.

– Может, попросить принести еще? – на его лице появилась особенная улыбка – искренняя, добрая, без капли сдержанности и дипломатии. Голубые глаза заискрились, отчего Матвеев стал еще более привлекательным.

– Сжальтесь, – ответила я.

Расстегнув пиджак, ослабив узел галстука, Максим отклонился, махнул рукой Шелаеву и сказал:

– Я пригласил к нам Клима и Лизу, не возражаете?

Мы возражали, но теперь для нас пришло время вспомнить о сдержанности и дипломатии.

– Клим ваш друг? – невинно поинтересовалась Симка.

– Да.

– Мне он кажется интересным человеком.

– Настя не даст соврать, даже Эдита Павловна похожего мнения, а она очень разборчива в людях, если… м-м… это можно так назвать.

Я почувствовала его приближение кожей – волна тепла, волна холода, волна тепла… «Пусть он побыстрее придет, а потом уйдет…» Я нарочно не стала оборачиваться, замерла и сосредоточилась на растаявшем мороженом, но воображение рисовало образ Клима, в голове уже барабанил дождь, и миллион непрошеных чувств взял меня в плотное кольцо. «Я не боюсь вас, Клим. Никогда не боялась и сейчас не боюсь. Можете говорить, что угодно, и смеяться… надо мной. Вы отлично умеете это делать».