Гнездо индюка

— Это абсолютно бесполезный артефакт, — сказал Герман. — Пилигримы не дадут за него и доллара. Поверьте, отец Вольдемар, я знаю, о чем говорю. Но Джон очень дорожит этой безделушкой, он считает, что она спасает от беды. Решать, конечно, вам, святой отец… Святой отец колебался недолго.

— Забирай, — сказал он. — Но вира за попорченных рабов…

— Будет уплачена в двойном размере, — быстро сказал Герман, забирая артефакт. — И за попорченных рабов, и за моральный ущерб. И еще информация. Вам не на что обижаться, отец Вольдемар, вы от этого происшествия только выиграли. Отец Вольдемар улыбнулся и протянул Герману руку. Герман пожал ее.

— За мной, свиньи, — повелел отец Вольдемар и пошел прочь.

Трое орков-охранников последовали за ним, четвертый остался, чтобы привести в чувство оглушенных товарищей. Сразу выяснилось, что серьезно оглушен только тот, кому Джон залепил дубинкой в голову, остальные уже пришли в себя и просто притворялись бесчувственными. Герман крепко взял Аленького Цветочка за руку и потащил к Джону.

— Купи этой дуре ошейник с цепочкой, — негромко, но очень зло проговорил Герман. — А перед этим всыпь пару десятков больших прутняков, чтобы накрепко уразумела, что такое хорошо и что такое плохо. Пошли отсюда!

Длинный Шест глупо хихикнул, сделал неуверенный шаг, споткнулся о дрын, который держал в руках, и упал бы, если бы Герман его не поддержал. Герман нахмурился, принюхался и разразился длинной тирадой, в которой только одно слово было пристойным — «наркоман». Слова Германа были очень обидными, но Длинный Шест не обиделся, а стал смеяться во весь голос. Теперь всем вокруг было очевидно, что он накурен вусмерть.

— Джон, ты дебил, — сказал Герман. — И я тоже дебил. Потому что я думал, что ты знаешь о городе хотя бы чуть-чуть. А ты ни собачьего хера не знаешь, и знать не хочешь, деревенщина блядская! Зачем отпустил эту дуру на базар?

— А что такого? — удивился Джон. — Уличная преступность в Барнард-Сити побеждена, я в газетах читал.

— На заборе написано «жопа», а за забором дрова! — рявкнул Герман. — Не верь всему, что написано. Особенно в газетах. Надо не газеты читать, а по сторонам смотреть. Разуй глаза и скажи мне, ты хоть одну пригожую орчанку без балахона видишь?

— Так это самки! — воскликнула Аленький Цветочек. — А я думала, женщины, жрицы какие-то…

Внезапно Герман схватил Аленького Цветочка за волосы и принятул к себе, сильно дернув.

— Заткнись, сука, — прошипел он ей в ухо. — Учись фильтровать речь, дура. Не кричи на весь рынок, что ты полукровка.

— Ой, — сказала Аленький Цветочек. — Забыла.

— Ты с ней полегче, — сказал Джон. — Она все же моя рабыня, не твоя.

— Извини, — сказал Герман. — Но если эта тварь не научится держать язык за зубами, мне придется отмазывать тебя не только от церковников, но и от городской стражи. А меня уже достало тебя отмазывать. Я больше двух тысяч дней командую придурками вроде тебя, и за все это время так сильно, как ты сейчас, никто не залетал. Я по твоей милости на тысячу долларов попал!

— Извини, — сказал Джон. — А кстати, амулет у тебя?

— У меня, — буркнул Герман. — Ты в курсе, что это не амулет, а артефакт?

— Я считаю это вероятным, — сказал Джон. — Но он мне дорог не как артефакт, а как амулет. Верни его мне.

— Держи, деревенщина неотесаная, — сказал Герман и протянул Джону странную железку. — Цепочка потерялась. Она тебе тоже дорога?

— Я найду, — неожиданно сказал Длинный Шест и хихикнул.

— Заткнись и не дыши на людей! — прошипел Герман.

— Кстати, Длинный Шест, почему ты не сопровождал Аленького Цветочка? — спросил Джон.

— Откуда я знал, что она сюда попрется? — ответил Длинный Шест.

Джон посмотрел на Аленького Цветочка, и его взгляд не сулил ей ничего хорошего.

— Ага, вон он, наркоман! — послышалось справа.

— Ну вот, доигрались, — простонал Герман. — Локи Многоликий, ну за что мне такое наказание?

К ним приближался патруль городской стражи: молодой воин, чем-то неуловимо похожий на ныне покойного Майка Карпентера, и трое кряжистых орков с дубинками. Герман сильно толкнул Длинного Шеста в бок и прошипел ему в ухо:

— Бросай дрын и беги!

Длинный Шест хихикнул и выполнил команду буквально — поднял дрын над головой, раскрутил в горизонтальной плоскости и метнул в патруль, как городошную биту. Весело рассмеялся и побежал прочь.

— Выход не там! — крикнул Джон вслед ему.

— Ха-ха! — отозвался Длинный Шест и затерялся в базарной толпе.

— Шоу идиотов, — пробормотал Герман себе под нос. — Пойдемте отсюда быстрее.

Бросок Длинного Шеста получился редкостно удачным. Конец дрына угодил командиру патруля в лоб, от удара дрын резко изменил траекторию и другой его конец врезался под дых одному из патрульных орков. А затем дрын скатился под ноги второму орку, который споткнулся и упал. Третий орк мог бы преследовать Длинного Шеста, но не стал — вначале застыл ошеломленно, затем стал помогать командиру подняться.

— Надо же, убежал твой раб, — констатировал Герман. — Дуракам везет. Пойдемте уже остюда, хватит пялиться. Если что, он был не с нами.