Гнездо индюка

Произнеся эти слова, Алиса кое-что поняла. Джон много раз говорил странные вещи с точно такой же интонацией, с какой она произнесла последнюю фразу, и потом улыбался такой же кривоватой нервной улыбкой. Это такой особый замаскированный сарказм, непонятный никому, кроме того, кто его высказывает. А ведь Джон очень часто говорит с такой интонацией… Как будто исподтишка глумится над всем миром сразу… Впрочем, почему «как будто?»

— Чего задумалась? — спросила Дора. Алиса пожала плечами и ничего не ответила. В гостиной послышался шум.

— Рон идет, — прокомментировала Дора. — Быстро он сегодня интервью провел.

— А интервью — это что такое? — спросила Алиса.

— Слово такое древнее, — ответила Дора. — Это когда что-то кому-то рассказываешь, а потом… Не знаю, если честно.

— Плохо, что не знаешь, — заявил Рон, входя в комнату. — Интервью — это когда что-то рассказываешь не кому попало, а журналистам, одному или нескольким. А потом твой рассказ печатается в газете. Поняла?

— Угу, — сказала Дора и кивнула.

— То-то же, — сказал Рон. — Это… как там тебя…

— Алиса ее теперь зовут, — подсказала Дора.

— Да, точно, Алиса! — вспомнил Рон. — Алиса, а почему ты одетая? Раздевайся, дай я тебя рассмотрю как следует. Алиса сняла рубаху, затем штаны и трусы.

— Фу… — прокомментировала Дора. — Тебя что, правильно раздеваться не учили? Ты сейчас двигаешься, как мифическая кукла-автомат. Ты же самка! Наложница! Не какая-нибудь доярка огородная…

— Огородных доярок не бывает, — перебил ее Рон. — Доярки работают на фермах, а в огородах работают… как они называются-то… Не скотницы, как-то иначе…

Внезапно Алиса ощутила новое, совершенно незнакомое чувство. Она вдруг поняла, как должна себя вести и что делать, чтобы произвести на нового хозяина должное впечатление. Правильно говорила старая Солнце Вниз, в незнакомом обществе как себя поставишь, так тебя и примет. Причем это относится, похоже, не только к обществу орков.

Алиса села на кровать, тяжело вздохнула и сгорбилась. Она смотрела прямо перед собой неподвижным взглядом, не выражающим ничего, кроме усталости и еще какого-то чувства, которое она не могла описать словами. Да и не нужно было его описывать.

Дора неодобрительно хмыкнула. Рон озадаченно потоптался на месте (Алиса не смотрела на него, но отслеживала перемещения хозяина боковым зрением) и вдруг сел рядом с ней и положил руку на ее обнаженное плечо. Она вздрогнула.

— Что с тобой, милая? — спросил ее Рон.

— Ничего, — ответила Алиса безжизненным тоном.

Рон взял ее голову за подбородок и повернул к себе. Алиса подчинилась его жесту, посмотрела в глаза хозяина и тут же опустила взгляд.

— Что с тобой, Алиса? — повторил Рон. — Что тебя огорчило?

— Извини, Рон, — сказала Алиса. — Я не хочу об этом говорить. Дора сдавленно охнула.

— Это только мои проблемы, — добавила Алиса. — Никому нет до них дела, и кто я, вообще, такая, чтобы тебя озадачивать своими переживаниями? Я просто рабыня. Приказывай, Рон. Рон нахмурился.

— Ты не просто рабыня, — сказал он. — Дора, ты разве ей не рассказала?

— Я только начала, — сказала Дора. — Ты так быстро вернулся…

Алиса подняла глаза, и посмотрела на хозяина в упор. Рон с удивлением обнаружил, что взгляд рабыни перестал быть вялым и безразличным. Теперь в нем читался… гнев?

— Она рассказала мне достаточно, — заявила Алиса. — Я все поняла, Рон, ты любишь воображать, что твои рабыни — человеческие женщины. Заставляешь нас отзываться на человеческие имена, называть тебя просто «Рон», ты делаешь вид, что любишь нас, заботишься о нас… А на самом деле ты через нас свои мечты воплощаешь, чтобы смазливой человечихе приказать и она по твоему приказу в стойку встала! Мы с Дорой для тебя такие же вещи, как любая телка! Знаешь, как это больно? Впрочем, что я говорю, откуда тебе знать… Я когда узнала, что ты к орчанкам относишься по-человечески, начала думать невесть что, сэра Джона уговорила продать меня тебе… Думаешь, легко было солдафона деревянного уговорить, да чтобы он не догадался, что эту мысль я ему подбросила? Я думала, ты по-настоящему добрый! Да, я знаю, я дура, не бывает добрых людей! Но я поверила, понимаешь?! Поверила!! Боги, какая я дура!

Она попыталась всхлипнуть, но не было ни слез, ни соплей, она была абсолютно спокойна и. Она управляла собственным лицом и телом, как кукловод управляет марионеткой, это было так просто и естественно… Наверное, это и есть актерское вдохновение, о котором рассказывал… кто же рассказывал-то… Впрочем, неважно.

— Вот, даже заплакать не получается, — продолжала Алиса. — Потому что дура. Зря ты меня купил, Рон. Я плохая наложница, злая и непослушная. Джеральд Смит меня к смерти приговорил, а Джон Росс от смерти спас. А я его предала. Потому что думала, что ты добрый. Я дура.

В воздухе повеяло ароматом конопли. В поле зрения Алисы появился большой косяк, уже раскуренный.

— На, покури, — сказал Рон.

Она протянула руку, взяла косяк, затянулась, закашлялась, выронила косяк, он упал прямо на ковер…

— Ты что творишь, деревня?! — возмутилась Дора и мгновенно цапнула косяк, пока он не прожег дырку в ковре.