Гнездо ласточки

Вернет – успокоится, перестанет страдать. Вернет – и затянутся старые раны, что кровоточили в душе столько лет!

Отчего не попробовать?

Кира повернулась, обняла Сергея за шею. Он отозвался сразу, мгновенно, поняв и приняв ее жест как ответ.

Они буквально впились друг в друга губами.

…Где-то на краешке сознания играли флейты, рисуя белоснежные облака, подсвеченные солнцем. Переливались, словно ручей на камнях, трели фортепиано. Звуки гобоя, напоминающие гудение пчел над цветами…

Они целовались с такой одержимостью, что неизбежное вот-вот должно было произойти. Здесь. Прямо сейчас.

– Погоди… Нет.

– Что? Что? – спросил ее Сергей со слепыми от страсти глазами.

– Я так не могу. Это нечестно.

– Что еще?! – застонал он.

– Я должна поговорить с Тимом. И только потом…

– Да ну его к черту, твоего Тима! Кира… Ты моя Кира… – Поцелуи опять; его руки, лихорадочно пытающиеся расстегнуть пуговицы на платье, и безуспешно – поскольку ткань жесткая, прорези узкие, а пуговицы железные, упрямые.

– Я так не могу. Я не хочу быть сволочью. Он болен, а я…

– Кира!!!

– Я все понимаю. Но и ты меня пойми! – закричала она.

Сергей дернулся, с усилием оттолкнул ее от себя.

– Ты меня любишь? – спросила Кира.

– Да.

– Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой?

– Да. Да, да, да.

– Тогда вот что. Ты же сам только что обещал не давить на меня. Я обо всем поговорю с Тимом. И когда я с ним расстанусь окончательно, то мы с тобой сможем…

– Ки-ира-а! Это же сколько ждать?!

– Ты ждал тринадцать лет, подождешь еще немного! – рассердилась она.

Некоторое время Сергей сидел молча, спрятав лицо в ладонях. Затем опустил руки.

– Хорошо, – сказал он спокойно. – Ты хочешь поговорить с ним – поговори. Только я не вижу смысла…

– Сергей!

– Ладно, ладно, я все понял. Ты ведь меня не обманываешь, ты ведь не сбежишь теперь?

– Обещаю. То есть я пока еще ничего тебе не обещаю, ведь мы только вчера увиделись, и я не могу принимать решение с бухты-барахты, мне нужно подумать. И понять, чего я действительно хочу!

– Как мы будем связываться?

– Что? А, вот как… ты дай мне свой телефон. И адрес.

Сергей достал из кармана визитку. «Сергей Крестовский. Ковка оружия». Адрес и номер телефона…

– Я позвоню тебе. Отвези меня к больнице, ладно?

Не говоря ни слова, Сергей повез ее. Выглядел явно разочарованным, мрачным.

И так же молча поцеловал ее на прощание в щеку.

…Тим спал. Лежал в отдельной палате, бледный, со спокойным, отрешенным лицом. Очень красивый – как те рыцари средневековые из мрамора, что в Музее имени Пушкина спали вечным сном.

– Тим! – тихонько позвала Кира. Веки у Тима дрогнули, но глаза он не открыл, находясь в глубоком забытьи. А Кира вдруг подумала – все-таки это будет отвратительно и подло, если она сейчас заговорит с больным женихом о том, что они не пара, что им надо расстаться, что после десяти лет сожительства она не видит смысла создавать семью. Это эгоизм чистой воды – мучить больного человека. Ведь Тим-то, Тим – точно любил ее. И ее признание окажется для него серьезным ударом.

Надо подождать – по крайней мере, до тех пор, пока Тим не выздоровеет окончательно.

Кира опустилась на стул напротив. Сидела рядом с Тимом долго. Она испытывала к нему жалость. Ведь этот мужчина ей как близкий родственник. Ну да, он родной Кире. Он никогда не поднимал на нее руку, он не предавал ее, он давал все, о чем она просила.

Даже ночью, когда они спали вместе, в одной постели, Кира и то умудрялась требовать своего – повернись на тот бок, обними меня, отодвинься, придвинься, я хочу положить на тебя ноги… А тот молча, безропотно подчинялся ей, своей любимой куколке. Ну да, он считал ее куколкой… Но разве это плохо?

…Кира, так и не посмев разбудить Тима, отправилась к доктору Захарову.

– Добрый день. Как состояние моего жениха?

– Подозрения, к сожалению, подтвердились. Это пневмония. Но его состояние стабильное, пока нет повода для беспокойства.

– Доктор, а… А что-нибудь надо? – спросила Кира. – Лекарства, какие-то особые препараты?

– У нас все есть. Проводится адекватное лечение, какое и следует проводить по всем медицинским стандартам. Чего понадобится – скажу. Денег не надо, – добавил доктор и усмехнулся, пристально разглядывая Киру.

– А… а если перевезти Тима в Москву? – все-таки решилась она спросить.

– А вот дорога может серьезно ухудшить его самочувствие. Не исключены осложнения. Вы же не хотите, чтобы в дороге у Тимофея случился отек легких?

– Нет. Нет! Понимаю. Просто… просто я не знаю, чем ему еще можно помочь! – пробормотала Кира.

– Повторю. Состояние вашего жениха стабильное, средней тяжести. Пока рано паниковать. Есть болезни, которые, конечно, лучше в высокотехнологичных специализированных центрах лечить. А есть – те, что надо лечить здесь и сейчас. Взять тот же аппендицит, например. Если не сделать срочную операцию, то до Москвы можно и не довезти человека. То же и с пневмонией.

– Я понимаю. Да… – Кира теребила пуговицы на платье, достала из кармана телефон, посмотрела на экран. Положила обратно в карман, заерзала на стуле. И не выдержала, спросила: – Доктор… А вы знаете мою мать? Ольгу Гартунг?