Гнездо перелетного сфинкса

– Хорош кривляться, – засмеялся Виктор, – ты меня пожалел? Нет! И я тебе стакан воды не подам. Чтоб ты сдох! Весь Интернет на ноги подниму, всем растреплю.

– Иван Павлович, – воскликнул Борис, который стоял около хозяина усадьбы, – он умер!

Телевикин приблизился к креслу, привычным жестом нащупал шейный пульс и нахмурился.

– Полина Николаевна, быстро вызывайте «Скорую». Хотя… Но все равно, кликните врачей.

– Телефон, телефон, – засуетилась жена, – алло, алло! Помогите! Мужу плохо.

Госпожа Амаретти отбежала к окну.

– Он и правда коньки отбросил? – поинтересовался Виктор.

– Сейчас приедут медики, – произнес Леонид, – я не имею права брать на себя ответственность объявлять…

– Да ладно, – отмахнулся Виктор. – Круть! Пусик!

Полина, которая только что завершила разговор по телефону, вздрогнула и обернулась.

– Кусик?

– Он тебя навсегда покинул, – почти весело сказал Виктор, – собирай барахло, скоро уедешь отсюда.

– Почему? – растерялась Полина.

– Потому что мы с мамой наследуем все! – гаркнул деверь.

Я опешил. Я не раз становился свидетелем грызни алчных родственников. Как правило, на запах тучного наследства слетается уйма людей, о которых ни вдова, ни дети покойного никогда не слышали. Из глухого подполья вылезают бывшие супруги, старые и ныне действующие любовницы, внебрачные отпрыски, кредиторы. Чтобы откусить смачный кусок от пирога, они готовы на все, бегают по телешоу, раздают интервью желтой прессе, требуют эксгумации покойного для анализа ДНК. Любовью к ушедшему человеку в этом зоопарке и не пахнет. Но даже те, кто с пеной у рта, глядя в камеру, доказывает, что им положена некая сумма, не начинают мародерские действия до похорон. На Руси издавна с почтением относились к умершим. Вот когда на свежей могиле поставят временный крест, тогда можно выпускать из загона монстра жадности. Виктор же заявил о своих правах и планах в тот момент, когда кончину брата еще не подтвердил врач. Похоже, алчность братца безгранична и беспощадна!

Телевикин вздернул подбородок.

– Виктор Николаевич! Вы имеете право вести себя так, как пожелаете. Но хочу поставить вас в известность, что у господина Амаретти-старшего нет никакой собственности. У него был микроинсульт, поэтому некоторое время назад Константин Сергеевич, не сказав никому, отправился на операцию. Откуда я обо всем знаю? Вмешательство проводил мой друг, блестящий хирург. Перед тем как лечь на стол, муж подарил Полине все, что имеет: дом, участок, машины, квартиру, счета в банках, зарубежную недвижимость и бизнес. Он понимал: мало ли что, вдруг он не вернется домой, а родственники ограбят Полину.

– То есть как подарил? – пропищала Нина Леонидовна.

– Официально, – ответил Леонид, – Константин по-прежнему решал все вопросы, руководил бизнесом, писал книги, но юридически всем владеет Полина.

– Похоже, вы не того пугали, – не выдержал я.

– Нам ничего не достанется? – ахнула безутешная мамаша. – Совсем ничего? Ничегошеньки-ничего? Ни копейки?

Леонид сел в кресло.

– Константин Сергеевич по документам нищий. Если хотите вести привычный образ жизни, вам придется просить денег у Полины.

Лицо Нины Леонидовны вытянулось, в глазах Виктора появилась растерянность. Полина встала и вышла из комнаты.

Свекровь подскочила и с возгласом:

– Полиночка, детонька, сейчас велю приготовить тебе успокаивающий чай, – ринулась за невесткой.

Я молча отвернулся к окну. У каждого частного детектива или сотрудника полиции бывают провалы. Порой не удается выяснить, кто же совершил преступление. Это очень неприятно, но намного хуже знать истину и понимать, что ты не можешь ничего доказать. Я совершенно уверен: Телевикин и Константин делают бизнес на крови детей. Но где улики? Рассказ Жени Ушкиной? Подруга покойной Маргариты ничего сама не видела, она пересказала беседу с умирающей Леной. Даже неопытный студент-юрист с ходу скажет: разговор с несовершеннолетней проводился один на один, не было педагога, протокол не составляли, Женя лицо частное, Лена находилась под воздействием лекарств. Слова Жени – просто болтовня, ее к делу не пришьешь. Да и не возбудят никакого дела. Полагаю, у Телевикина мощные связи, скорей всего, он отдает немалую часть денег тем, кто обеспечивает их «бизнесу» безопасность. Можете считать меня трусом, но мне не справиться с ситуацией. Ничего доказать я не смогу. Единственное, что я могу, – поговорить с парой друзей из МВД, но знаю, как они отреагируют.

Я вздохнул. Меня нанимали, чтобы я вывел Виктора на чистую воду. Худо-бедно мы с Борисом с этим справились. Нина Леонидовна и Виктор покинут поместье.

Со двора послышался вой сирены, прикатила «Скорая». Я посмотрел на Бориса. Полина Николаевна – милая женщина, нехорошо оставлять ее сейчас одну в компании с деверем и свекровью. Надо подождать, что скажет врач, возможно, понадобится наша помощь.

Боря понял, какие мысли вертятся в моей голове, кивнул и тихо сказал:

– Когда Амаретти увезут в больницу, нам, наверное, придется здесь задержаться?

Слова Кузнецова, несмотря на то что он произнес их шепотом, долетели до ушей Телевикина, тот незамедлительно отреагировал: