Гнездо перелетного сфинкса

Но я тут же забыл про фото. И вот оно, только напечатанное на бумаге. А кто на второй карточке? Я посмотрел на снимок. Кровь бросилась в голову, по спине пробежало стадо мурашек, мне стало жарко. Этот снимок я тоже отлично помню. Вот он, Иван Павлович, расположился около ели, стоит с улыбкой до ушей, руки сложены на груди, рядом со мной другой мужчина в той же позе, он серьезен, хотя в его глазах прыгают черти. Фото с Телевикиным сделано на несколько лет позднее карточки, которую сейчас я рассматриваю, но композиции снимков одинаковы. Кто мог знать про то, что я и еще один человек сняли тогда в лесу этот кадр? Никто! Нас было двое. Редкий случай совместного отдыха, уникальная поездка за грибами. Вот пойти вместе в кафе мы могли, но в основном встречались по каким-либо рабочим вопросам. И вдруг решили отправиться на природу! Фотоаппарат прихватил не я, и не я установил его на высоком багажнике джипа, не я предложил композицию: двое суровых парней, этакие борцы с преступностью, скрестив руки на груди, смотрят в объектив. Камера не сразу сработала в режиме автосъемки, мне надоело стоять с насупленным видом. Я улыбнулся, и тут раздался щелчок.

Меня стало потряхивать в ознобе. Откуда Телевикин мог узнать про наш снимок с Максимом Вороновым? Как он его раздобыл? Макс давно погиб. Леонид выстроил ту же сцену, нашел похожую ель. Почему я, услышав предложение Леонида о «фотосессии», не вспомнил о нашей поездке с Максом? Мы в тот день нашли два мухомора, по дороге домой притормозили на шоссе, купили у какой-то старухи две огромные корзины грибов и вручили их Борису. Секретарь спросил:

– Где набрали?

– В чаще, – хором ответили мы с Вороновым.

– Да ну? – засмеялся помощник, опустошая одну плетенку. – Шампиньоны, как правило, выращивают в оранжереях. А! Вот и бумажка на дне – «ООО «Мосгриб».

Но почему я вытеснил из головы все это и только сейчас вспомнил? Почему? На некоторые вопросы ответов нет.

Я еще раз взглянул на второй снимок и только тогда увидел в его левом углу значок «перевернуть». Перед глазами появился текст. «Вава! Ты мне здорово мешал. Я все объяснил в письме. Ключ от твоей квартиры у меня до сих пор есть. Я вошел, когда Боря утопал. Основной целью моего задания было втереться в доверие к людям, которые ищут доноров для подростков за огромные деньги. Амаретти – только одна деталь мозаики. Я долго искал подходы, вычислил Константина, подружился с ним. Ты, Вава, влез и растоптал все, как слон в посудной лавке. Пришлось Телевикину в США «уезжать». Хотя ты не виноват. Я не предполагал, что Полина решит убить мужа. Был рад пообщаться с тобой. Да! Последнее! След на лужайке, тот с водой, который все увидели, услышав шорох в кустах, когда нас взбудоражила кошка. Ваня, там стоял я, хотел посмотреть, с кем Амаретти тайком виделся в своей мастерской. И наследил в прямом смысле слова. Был в чужой обуви, в парике, в спортивном костюме.

Прощай, Иван Павлович. Если вдруг с тобой случится беда, то запомни телефон, которым можно воспользоваться только один раз. И еще. Возможен звонок одного человека. Он передаст тебе привет от Мориса. Верь ему как мне. Того, кто сидит в перевозке, забери себе. Он милый. Это я незадолго до твоего нежданного появления подарил его Полине. В ошейнике у него была видеокамера. Вдова улетела, а мой презент бросила. Пусть он у тебя живет. Ошейник я снял. Сожги оба снимка! Теперь ты понял, почему Леонид фото сделал? Мне нужно говорить тебе: молчи обо всем?

Или нет?»

Я положил обе карточки на асфальт и щелкнул зажигалкой. Макс жив. А я не узнал его. Хотя ничего удивительного. Те, с кем теперь работает Воронов, настоящие профессионалы. Вот почему я вздрогнул, когда Леонид впервые пожал мне руку. И вот по какой причине у меня один раз в присутствии Леонида перехватило дыхание. Я не узнал Макса, но душа поняла, кто находится в комнате, поэтому и рука моя дрогнула, и воздуха мне не хватило. Я подозревал, что Воронов жив, надеялся, что не ошибся, но был уверен: нам с ним никогда не увидеться. И надо же! Встретились. Хорошо, что я ничего не понял, в противном случае мог бы не сдержаться, выдать не ту реакцию.

Я растер подошвой ботинка пепел, потом сунулся в салон, увидел, что Демьянка скребет лапой по перевозке, и открыл пластмассовый домик. Из него выполз Морис. Взвыв от счастья, Демьянка схватила друга за шкирку и галопом поскакала к подъезду. На бегу она ухитрялась лаять от счастья, поэтому пару раз уронила крошечного пса. Но тот не обижался, лежал, ждал, когда его поднимут.

Я тоже двинулся к дому. Морис останется у нас. Друзья нужны всем, собакам тоже. У настоящего друга нет срока годности, дружба никогда не заканчивается, а если она все же вдруг разорвалась, то это означает, что дружбы-то и не было.