Гнездо там, где ты. Том I (СИ)

— Морис! Выдвигаемся к крепости!

* * *

— Ну что, Госпожа, не догнали Мактавеша? — обеспокоенный Тасгайл появился в зале. — Может это и к лучшему. Жаль госпожу Лайнеф, конечно, но, всё-таки, одна смерть лучше, чем две. Кто к Мактавешу попадет, живым не возвращается.

— Что? Что ты сказал, старик? — я и сидевшие на скамьях легионеры, удрученные похищением своего декуриона, как по команде, с надеждой уставились на распорядителя. — Мактавеш?

— Да, Госпожа, именно. Тот самый Мактавеш, что заключал договор с недавно покинувшим бренную землю старым хозяином Килхурна. Я же Вам рассказывал… — он по-стариковски вздохнул и, довольный всеобщим вниманием, продолжил, — эх, были времена, когда…

Слушать очередную историю о жизни Готфрида Мортона я не собиралась. Сейчас все происходящее стало складываться в единую целостную картину — Килхурн, неожиданное появление Мактавеша во время сегодняшнего сражения, скрепленный договор, даже похищение Лайнеф. Только найденные в лесу находки и исчезновение Квинта не вписывались в общий сюжет, пугая вполне логичными выводами.

— Тасгайл, Квинт не появлялся? — меня мало заботило, что рассказ седого старика оказался так бесцеремонно прерван, но ждать окончания этих бесконечных былин не было ни малейшего желания.

— Нет, Госпожа, — ответил раздосадованный моим невниманием смотритель.

— Тасгайл, где искать Мактавеша, и как называется местность, где расположен его клан?

— О нет, Госпожа! Выбросите из Вашей прекрасной головки эти мысли, — торопливо забормотал взволнованный старик, вызывая моё неподдельное раздражение:

— Госпожу Лайнеф не спасете и себя с людьми погубите. Это очень сильный клан, состоящий из отменных воинов, известных своими зверствами. Их численность намного больше, чем у саксов, тела которых сейчас растаскивают звери за пределы Килхурна. Да и чтобы добраться до Данноттара, неприступного замка Мактавеша, Вам придется пересечь большую часть территории Калейдонии, населённую воинственными племенами пиктов, — устав от собственной речи, старик опустился на свободную скамью и, затихая, повторил, — себя и людей погубите.

Накопившаяся за этот долгий день смерти и потерь усталость тяжелым грузом нахлынула на меня, позабытое чувство беспомощности и обреченности овладело душой. В словах старика была жестокая правда. Бриты ни за что не пойдут в самое сердце Каледонии, чтобы спасти новую Госпожу, а отправиться к далекому Данноттару с шестью преданными Лайнеф легионерами — все, кто остались в живых после сегодняшнего боя — настоящее безумие.

Нам нужно войско, чтобы сразиться с демонами и варварами. И кажется… Клавдий Константин! Конечно! Единственный, кто может помочь — самопровозглашённый император Рима. Известный своей лютой непримиримостью к варварам, похищение одного из своих лучших декурионов он расценит, а в этом я не сомневалась, как личное оскорбление.

— Тасгайл, к рассвету оседлайте трех самых резвых скакунов. Вам же, — обратилась я к Титу и Кезону, которые после изнурительного боя и похода в лес сейчас сидели, облокотившись о каменную стену, — несколько часов на отдых и на то, чтобы до рассвета привести себя в порядок. С первыми лучами солнца выдвигаемся в Лондиниум.

И уже поднимаясь по лестнице к своим покоям, я окрикнула слугу:

— И еще, Тасгайл. Если вдруг появятся какие — либо новости, или… — я осеклась, сглотнув ком в горле, — или появится Квинт, немедленно сообщите мне.

Глава 15

(ФИЕН)

Путь к замку лежал на восток через большую часть полуострова. С тревогой взирая на линию горизонта, где собирались грозовые тучи, предвещая о приближающемся ливне, я спешил вернуться домой и обсудить с Алистаром своё решение по возвращению Килхурна. Нужно было поспешить перебраться через Ди, — ливень делал переправу непроходимой. В противном случае мы надолго можем застрять на этом берегу, что никак не входило в мои планы.

Это была долгая и опасная дорога до Данноттара. Опасная для смертных, но не для меня. Малочисленные, разрозненные племена диких пиктов, отказавшихся присоединиться к клану, временами встречались в лесах и на просторах Каледонии, но между нами возник своеобразный нейтралитет. Предоставив когда-то им право выбора, я всё больше убеждался, что поступил правильно — даже самые гордые и упрямые представители коренного населения этой страны, понимая целесообразность союза с Мактавешами, рано или поздно приходили ко мне за миром.

Мне необходимо было обдумать создавшуюся ситуацию, ещё раз взвесить своё решение, которое, я был уверен в этом, навряд ли понравится моим парням. И разумеется, устранить препятствие к вступлению в права владения Килхурном в виде беглой рабыни, которая вынужденно прижималась ко мне так, что даже сквозь одежды я чувствовал тепло её тела, мысленно уже сдирая все эти тряпки, скрывающие её наготу.