Гнездо там, где ты. Том I (СИ)

Представшие перед ним покои ничем примечательным не отличались от остальных. Такой же мёртвый камень, такое же безжизненное молчание, разве что меблировка, с коей обставлена комната, отличалась редкой изысканностью вкуса. Но запах! … Тонкий манящий аромат женщины их прошлого, исходящий от ночного платья, небрежно оставленного на ложе, всё ещё витал в покоях, настойчиво вгрызаясь в сознание, воскрешая чувственные, эротичные сцены, теша уязвлённое самолюбие философа: “Ты порадуешь своего братца сегодня, сестрёнка?”

Кирвонт пересёк комнату, схватил платье, приблизил к лицу и полной грудью вдохнул будоражащий запах. Громкий хохот философа разнёсся по покоям. Наконец-то судьба благоволит к нему …

* * *

Ни Кирвонт Доум — Зартрисс, ни дикари, уводящие в рабство пленников, никто не заметил босоногого мальчонку, что сломя голову нёсся в лес. Худенькое тельце вздрагивало от сдерживаемых всхлипов, он кусал губы, чтобы не разреветься, но, полный решимости, парнишка устремился в Данноттар к той Госпоже с мечом, которая непременно спасёт его маму.

Глава 23

(ИЛЛИАМ)

— Госпожа! Наконец-то! А мы уже заждались, — обратилась ко мне павлинья маска голосом губернатора, как только я вошла в великолепный атриум дворца, ещё недавно принадлежащий Клавдию Константину, а ныне будущему королю Британии Константу. Несколько представителей рода человеческого, среди которых парочка выделялись привлекательным атлетическим сложением, плотной стеной окружили меня, преградив собой весь обзор. Говоря о телосложении, я нисколько не кривила душой. Что было, то было. Тот минимум одежды, вернее, почти полное её отсутствие, не оставлял простора для воображения, но не стоило удивляться, раз речь идёт о вакханалии, где неуместны скромность и ограничения …

Между тем Крофорд снял с моих плеч гиматий, по-хозяйски крутанул меня перед собравшимися, позволив масленым взорам оценить все выпуклости и выгнутости фигуры и заявил:

— Вот та, друзья мои, кто любезно согласилась скрасить холостяцкое одиночество и все последние дни занимает мои мысли. Госпожа Иллиам Доум-Зартрисс! Моя искусительница! Моя волчица!

Мне казалось, я буквально ощутила, как приветственные слова застряли у некоторых в глотке, какая-то патрицианка нервно хихикнула, кто-то крякнул и воцарилось неловкое молчание — все знали, что волчицами в империи называли самых дармовых шлюх из лупанария*. Их услугами пользовались солдаты и простолюдины. Вельможи же предпочитали обзаводиться образованными куртизанками, имеющими не последнее влияние на современную моду и искусство.

— Ну что ты, дорогой. В алчности своей пресловутые волчицы давно поставили на поток известное ремесло. Та вседозволенность, с которой они подчас продаются клиентам, не позволительна любой уважающей себя женщине. Припомни печальный конец императрицы Мессалины, сравнение с которой считается оскорбительным в Риме, — снисходительно похлопала я его по щеке. — Тебе бы стоило знать подобные вещи, коли решился устроить для всех нас подобное празднество. Надеюсь, ты не согнал со всего Альбиона на этот славный вечер бриттских волчиц?

Думаю, индюк не настолько туп и моя "пощёчина” достигла цели. По крайней мере, негромкие смешки и насмешливые ухмылки окружающих позволяли на это надеяться. Из рук полуобнаженного мужчины в маске вепря я приняла кубок с вином. Он одобрительно кивнул и интимным поглаживанием большого пальца моей ладони недвусмысленно дал понять, что рассчитывает сегодняшней ночью продолжить знакомство. Кто скрывается под маской, мне было неизвестно, поэтому, поблагодарив ни к чему не обязывающей улыбкой, сквозь толпу собравшихся я неспешно направилась в зал

Однако не прошла и пары шагов, как неизвестная особа в неопределенной маске то ли экзотической птицы, то ли животного, отделанной серо-рыжим опереньем, цепко ухватила меня под локоть. Живость её речи говорила об энергичном темпераменте, а последующие слова свидетельствовали о том, что сия бойкая особа взяла меня под опеку:

— Дорогая, с тех пор, как господин губернатор поведал, что ты из самого Рима, я загорелась желанием с тобой познакомиться. Отказывать себе я не привыкла, поэтому сегодня буду сопровождать тебя и со всеми познакомлю настолько близко, насколько захочешь, — глаза её загорелись лукавством. — Но взамен настаиваю, чтобы ты описала мне амфитеатр Флавиев. К сожалению, Рим в последнее время в Британии не пользуется популярностью, но я безвозвратно влюблена в вашу культуру и остаюсь верной поклонницей Италии.