Гниль

«А вы как туда попали?» – чуть не вырвалось у нее, но портить вечер ссорой еще и с таксистом не захотелось. Дома, очевидно, предстояло провести внеплановый скандал, чтобы поставить на место главу семьи. Пятый раз за месяц. Это начинало раздражать. Ей приходится самой добираться. Мало того, что работает не понятно в какой конторе, «Уничтожение вредителей», не развивается, не стремится повысить заработок, так еще и пить начал. Заводить детей с пьющим мужчиной Ольга не хотела. А уже пора бы, почти сорок. Некоторые коллеги уже бабушками стали. Это тоже несколько раздражало и приходилось и их ставить на место. Или скорее самоутверждаться, унижая некоторых. Должность заместителя начальника позволяла вести себя как стерва.

Ольга потрогала шею под волосами. Какой-то бомж утром обошел охрану и поднялся к ним на 17 этаж. Зашел в ее кабинет и пытался обнять. Охрана утверждала, что ни за что не пропустила бы человека в таком виде, но камеры наблюдения показали, что на него даже не посмотрели. Будто его и не было. Старик просто прошел мимо беседовавших охранников. Что скрывалось в одежде бомжа не известно. Кости ли рыбные или занозы от досок, на которых ему приходится ночевать, но Ольга получила укол в шею. Рана надрывно чесалась. В аптечке в офисе была перекись, которой обработали рану, но видимо завтра придется обратиться к врачу.

***

Командир группы зашел в комнату быстрым шагом. Резко опустился на кресло и несколько раз постучал ногтями по поверхности стола. Все ждали начала разговора. Тяжелое ранение члена команды, к которому привели не грамотные действия его напарника. Теперь начнутся проверки по всем направлениям, объяснительные, разбор происшествия. Возможно, что дело дойдет до суда. Но главной причиной раздражения все же оставалась обстановка внутри коллектива. Доверие напарнику, слаженность работы, уверенность в каждом коллеге, достигается не одним днем, а сейчас все может сойти на нет. Если члены коллектива не будут уверены в своем прикрытии, то с каким настроем они будут выполнять задание.

– Кротов, – резко бросил командир, – все ждем от тебя объяснений. Ты прикрывал Изотова. Он в реанимации. Жить будет, но раны тяжелые. Что могло пойти не так? Все ребята горой друг за друга. Ты пока отстранен, но дай нам веру в то, что после окончания всех разбирательств, твое возвращение будет нам не в тягость, и мы сможем доверить тебе свои жизни.

Крот встал. Он не торопился. Нужно было говорить правду.

– Моя вина, – тихо произнес он, – Димку из-за меня подстрелили. Надо было с утра к врачу идти, но понадеялся, что мелочь.

Он стянул перчатку с правой руки, размотал несколько витков бинта и показал ладонь собравшимся.

– Вчера на захвате накололся. Просто немного болело, и не стал придавать значения. Сегодня мне стрелять, а они не сгибаются.

Командир и коллеги Крота с приоткрытыми ртами всматривались в ладонь. Поднятая рука заметно дрожала. Черное отверстие с втянутыми внутрь краями размером с небольшую монету расположилось на нижней части ладони.

– Болит?

– Вообще нет. Но не чувствую руку. Вот тут, – Крот потрогал себя за середину предплечья, – еще да, а выше, будто нет ее.

– Идем к медикам, – громко сказал командир, – собрание окончено.

***

– Лиза часто принимала холодный душ с самого утра. Это настраивало на день, заряжало хорошим настроением. Это утро не было исключением. Шесть утра, душ, хорошее настроение. День обещал быть приятным. Серафиму не было необходимости просыпаться так рано. Его профессия в отличие от профессии медсестры позволяла нежиться в кровати хоть до обеда. Вечерний концерт. Сегодня Лиза на него не успеет. Смена еще не закончится, когда концерт будет в самом разгаре. Перед тем, как покинуть квартиру, девушка прошла в спальню, чтобы поцеловать на прощание спящего почти мужа. Тот лежал на животе, одеяло сбилось в ногах. Она любила заботиться о Серафиме. Тот никогда не отказывался от этого. Поправляя одеяло, она посмотрела на место укола. Черная рана под правой лопаткой смотрела на нее зияющим отверстием. Маслянисто черные края обваливались вовнутрь. Лиза аккуратно прикоснулась к неповрежденной плоти, рядом с раной. Серафим не отреагировал. Она толкнула сильнее. То же самое.

– Серафим, – нервно вскрикнула Лиза и встряхнула его за плечо.

Испуганно открыв сонные глаза, почти муж приподнялся.

– Да, любимая, что такое?

Девушка выдохнула.

– Спина не болит?

Он отрицательно покачал головой.

– Там рана. От иглы. Сходи к врачу. Обещай, что сходишь. Только обязательно.

– Конечно.

Лиза наклонилась, поцеловала его в губы и отправилась на работу.

***

Затевать скандал вечером, оказалось бессмысленным занятием. Супруг спал в полумертвом состоянии. Ольга несколько раз порывалась поехать к маме или подруге, но, не желание выглядеть в их глазах женщиной, не справляющейся со своим супругом, остудило ее пыл. К утру злость несколько поутихла, и все свелось к обиженному молчанию во время завтрака. Муж суетился, исправляя свой проступок, сготовил завтрак, побрился. Теперь ждал, пока она накрасится, чтобы отвести на работу.