Затем он взял Пашку за холодную, сухую как щепка руку и всё говорил ему и говорил, не в силах оборвать поток слов. Будто бы Воробьёв его слышал.
Когда рассвело, в голове кроме собственных мыслей появился чужеродный, тихий, настойчивый свист. Так медленно на огне с шиканьем закипает чайник.
Генка обречённо вздохнул и встал со скамейки. Затем решительно направился к дверям общежития, постучал. Снова вздохнул и уже с отчаянием громко забарабанил по двери со всей силы.
Прислушался. А, когда услышал тихие, неспешные шаги за дверью, затравленно всхлипнул, в последний раз оглянулся на скамейку, и решил, что с радостью согласится на пулю в лоб.