Гнилое яблоко

– Спасибо. Доброй ночи, – Леон погладил Крей по холке и они двинулись вперёд по «Стреле».

Они шли в указанном направлении достаточно времени, полчаса точно. Крей то останавливалась, принюхиваясь, в поисках запаха машинного масла киборгов-копов, то прибавляла шаг, когда доносились странные голоса. Николас назвал её обычным питомцем, но Крей была намного, намного умнее обычных зверей, разве что не могла говорить.

Наконец, впереди появилась площадь – огромное пространство круглой формы размером в два футбольных поля, – посреди которой стояла не менее огромная медная статуя монарха верхом на лошади. В памяти всплыли странные ассоциации со школой. На них Леон тоже не обратил внимание, лишь сравнивая их с возможным чувством де жа вю уроков литературы, которые были для него совсем не интересные.

И вот она, огромная постройка, мимо которой точно не проскочишь. Брусчатая дорожка вела к зданию с выточенными из минерала колоннами – оно отдалённо смахивало на древнегреческую базилику из-за специфического строения крыши. Также над входом располагалась статуя весов, находящихся в равновесии. Если говорить о том, как здесь судили, то «равновесия» в этой статуе быть не должно.

Возле входа, подпирая колонны своими телами, стояли двое охранников, но они не выглядели живыми. Леон поднялся по ступенькам и осторожно, чтобы не вызвать подозрения у этих двоих в доспехах, подошёл к проходу. Как вдруг понял, что они не двигаются. На свой страх и риск он подошёл к одному из них и прислушался – дышит. Тогда ради любопытства поднял забрало и… увидел, что стражник крепко спит. Вполне логично, ведь сейчас глубокая ночь, но спать на посту – просто непростительно.

Так бы сказал кто угодно, но только не человек, решивший проникнуть на закрытое заседание.

Потолки здания суда были очень высокими, метров пять. Здесь нигде не было света, все коридоры и комнаты не имели никакого освещения, лишь свет из длинных высоких окон освещал огромные коридоры. Странное чувство тревоги постепенно нарастало, по вспотевшей спине прошёлся холодок, Леон чувствовал, как внутри всё сковывало от непонятного страха перед этими исполинскими размерами, в которых чувствуешь себя маленьким лилипутом из сказки.

Леон и Крей прошли дальше по коридору и свернули влево, откуда доносился шум. Леон хотел снова повернуть, но грифон потянула его за край куртки за собой дальше, и он увидел почему – впереди оказалась приоткрытая дверь гигантского размера. Из щели доносились крики на неизвестном языке. Но потом звуки стали преобразовываться, как это было при встрече с Аралаем, и крики стали куда понятнее.

2

– …Мы в сотый раз просим тебя, отдать нам артефакт, – спокойно, но уже на пределе, говорил низкий, хриплый, старческий голос. – Если ты сделаешь это по доброй воле, мы не станем тебя убивать, ты получишь всего лишь тысячу лет заключения.

– И в сотый раз мы вам повторяем, что не можем отдать артефакт, – с отчаянным вздохом ответил Ярико. – Он выбрал нас. Если мы вам его отдадим, то в любом случае умрëм. Как вы за триста лет этого не смогли понять?

Ярико не чувствовал себя в опасности. Он лишь устал повторять Совету одно и то же, из раза в раз. Просто ждал, когда закончится это представление, его поведут наконец на казнь, где догадаются нормально убить. Последние пять попыток так и не увенчались успехом.

Исполинских высот зала в тёмно-нефритовых тонах, украшенная длинными гобеленами на стенах, в середине которой располагался стол для трёх судей – Совет трёх магов, одни из самых влиятельных существ в королевстве Межмирье.

По бокам от стола находились сидячие места для присяжных, больше походящие на зрительные места под цирковым шатром. А посреди всего театра абсурда стояла клетка, в которой и держали подсудимого. Сегодня им стал сам Ярико. Руки связаны за спиной железными оковами, вместо закрытой одежды – потрёпанные шорты и белая майка до колен. Но на лице ехидное спокойствие.

– Так, мне всё это надоело! – не выдержала одна из судей с маской василиска и вскочила с места. – Преступление на лицо. Мы только зря тратим время на переговоры.

– Мы не признаëм свою вину в краже Белиала, – спокойно сказал Ярико, продолжая обводить судей презрительным, насмехающимся взглядом. – Что, нам самостоятельно повеситься, если сам артефакт назвал ваше семейство жадными до денег жабами? – он обратился к главе Эльзоре, сидящему на трибунах. Однако Скатклиф презрительно, с долей отвращения отвёл от мальчишки взгляд.

Самый высокий судья в маске совховы ударил молотком по столу. Гул в зале прекратился.

– Кто дал вору слово? – Сова высокомерно поднял подбородок, от чего украшения на его маске качнулись в сторону. Голос оглушающе разносился эхом по залу.

– Вы, господин судья, – едко оскалился Ярико.

Возникла небольшая пауза, при которой были слышны перешёптывания других существ, присяжных с трибун. Непонятно, как они смогли собрать столько народу ночью, но зал не пустовал даже наполовину.