Гнёт Луны (СИ)

— Ты не против, если я взгляну на даму повнимательнее? — тихо спросил Рене.

— Нет, — испуганно шепнула Илона.

Рене просочился между других зрителей, сел на стул и с интересом уставился в томные глаза пышной красотки, в зрачках которой мелькнула к нему темная похоть. Женщина закусила губы и медленно сжала мягкую грудь в ладонях. Как бы ни изгалялась она, как бы ни тискала она себя за разные места, Рене не отводил взгляда от ее глаз. Даже когда она расстегнула замочек между ног и скользнула пальчиками по сочной розовой промежности, мужчина не вздрогнул, продолжая взирать в ее очи изучающим взглядом. Неожиданно дамочка всхлипнула и разрыдалась, отворачиваясь от флегматичного Рене, который поднялся и подошел к шокированной Илоне.

— Ты ее обидел! — девушка сердито посмотрела в его милое и доброе лицо.

— Я не хотел, — он оглянулся на плачущую женщину. — Что же, слезы — это часть искусства.

Остальные присутствующие задумчиво уставились на рыдающую даму в латексе и с многозначительными вздохами приложились к бокалам с шампанским. Через минуту женщина за стеклом вытерла слезы и опять развратно раздвинула ноги перед следующим гостем.

— Ее заставили сидеть в кубике? — шепнула Ил.

— Нет, — Рене приобнял Илону и повел дальше по газону. — Это одна из довольно популярных в узких кругах художниц. Возможно, мы однажды выставим автопортреты ее вагины в моей галерее.

— Господи, она рисует свою вагину?

— Она отпечатывает ее на холстах, — безразлично ответил мужчина.

— И я тоже могу быть такой художницей, — скривилась Ил.

— Моя мастерская в твоем распоряжении, — Рене лукаво посмотрел на Илону.

— Я пошутила, — Ил поежилась под его взглядом. — Лучше я буду искать смысл в чужих вагинах.

Девушка замолчала. Двое голых мужчин перед ней ласково обнимали смущенную и пунцовую незнакомку. Через некоторое время она выбралась из их объятий, и между крепкими красавцами вклинилась другая гостья.

— Тебе интересно? — Рено скучающе оглядел голых самцов и хихикающую милашечку в коротком платьице.

— Да не особо.

— После медвежьей шкуры это баловство, да? — хохотнул мужчина.

— Рене! — возмутилась Ил. — Это подло!

— Прости, не удержался, — он неловко улыбнулся.

Следующий перформанс предлагал гостям посидеть на спине нагой хрупкой девицы, которую оседлал пьяненький розовощекий парень. Он залпом выпил шампанское и с чистым незамутненным восторгом поднялся на ноги.

— Это унизительно, — Ил посмотрела на любопытствующих гостей, которые возбужденно таращились на прелести и вздернутый зад живой табуретки, источающий густой аромат вожделения.

— Даже если ты любишь унижения? — поинтересовался Рене.

— Вероятно, у меня другие наклонности в искусстве, — девушка печально вздохнула. — Лишь бы все было по согласию.

— Поверь мне, эта крошка согласна на куда более жесткие вещи, — мурлыкнул Рене.

— А ты откуда знаешь?

— Птички напели, — беззаботно отозвался мужчина.

Они вышли к очередной площадке. Высокий жилистый мужчина с бритой головой и в кожаных узких штанах хлестал плеткой охающую молодую женщину по голой заднице. Со слезами на глазах она придерживала подол и жмурилась. Громкий свист и она взвизгнула.

— Проваливай, сучка, — рявкнул полуголый садист с орлиным носом и жесткими чертами лица.

— Слушаюсь, Господин! — пискнула женщина, поправила юбку и убежала прочь под любопытными взглядами других гостей.

— Не хочешь узнать о своих наклонностях в искусстве, милая? — с нотками коварства спросил Рене.

— А, может, и хочу, — Ил решительно шагнула к площадке с пугающим мужиком.

— Глаза в пол, мерзавка, — прошипел тот.

Ил со скрипом зубов потупила взгляд, встала к изуверу спиной и рвано припустила штаны. Свист плети, острая режущая боль, и она с рыком развернулась к уроду и рявкнула:

— Я тебе эту плеть в глотку запихаю, мудила! — она подтянула штаны и с горящим взором шагнула к мужчине, чьи глаза округлились от испуга. — И через жопу вытащу вместе с кишками!

— Простите, — со страхом просипел лысый истязатель и прижал плеть к груди.

Ил хрустнула шейными позвонками, и вспышка агрессии в ее голове померкла.

— Извини, — она неловко улыбнулась и попятилась назад.

— Это явно не твое, — Рене со смехом обхватил ее за плечи и развернул вправо. — Мне, кажется, он в штаны наложил.

— Я переборщила чуток, — прошептала Ил, нервно шагая к столам с закусками.

— Ну, хоть ты немного разбавила эту унылую ночь, — Рене вздохнул, оглядываясь по сторонам.

Ил схватила со стола канапе с кусочком сыра и оливкой и сердито сунула в рот. Если она не может насладиться атмосферой чувственности и эротизма, то хотя бы хорошенько покушает. Не было в ней тонкой душевной организации, которая бы позволила по достоинству оценить все эти загадочные перформансы.

— Я тоже разочарован, — Рене взял с блюда, засыпанным колотым льдом, устрицу и вздохнул. — Тут все вторично.

Он поднес раковину ко рту и с аппетитными звуками втянул склизкое содержимое. Между его губ скользнул язык, и Ил замерла. Она впервые видела, когда кто-то так изысканно и эротично расправляется с мерзкими устрицами.

— Все шаблонно и скучно, — он вытер пальцами уголок рта.