Гнёт Луны (СИ)

Неясная тревога продолжала грызть Илону. Она вновь вспомнила о слабом голодном волчонке в лесу и полетела его проведать. Может, ему удалось пробиться к материнской груди?

Ил не отыскала волков на прежнем месте, однако тихий скулеж привел ее к норе у подножия склона. Одинокий волчонок лежал у логова и жалобно и едва слышно поскуливал, но, видимо, сука списала его со счетов и не отзывалась. Крохотное сердце звереныша затухало, пропуская удары, и Ил кинулась к нему в желании затащить его в нору к матери. Конечно, в природе свои законы, но девушка не хотела мириться с их жестокостью.

Когда призрачная ладонь коснулась мягкой спинки умирающего волчонка, его сердце замерло. Девушка с воплем негодования нырнула в тело звереныша и вспышкой разогнала кровь по венам. Если он сам не в состоянии добраться до суки, то Ил приволокет волчонка к мамской сиське.

Илона встала на неуклюжие лапки и поплелась на запах шерсти и молока. В затхлой норе она протиснулась между покряхтывающими волчатами и сомкнула непослушную пасть на мягком упругом соске, из которого брызнуло сладкое теплое молоко. Голод затуманил разум Ил, и она с жадным урчанием проглотила живительную и питательную влагу, что ручьем устремилась к ее желудку. Злобный и глухой рык заставил ее насторожиться.

Два желтых огонька во тьме сияли злобой и ненавистью. Сука почуяла в детеныше чужака, и Ил с визгом предприняла попытку покинуть тело звереныша, но она увязла в нем и срослась в единое целое с костями, мышцами и шерстью, что переливалась во мраке мягким мерцанием.

— Вот черт! — пискнула она и с поскуливанием бросилась прочь из норы.

Волчата с хриплыми подвываниями и неокрепшим рыком кинулись за ней, подгонямые неуклюжей и яростной сукой.

— Я прошу прощения-я-я-ааа-аааа! — завопила Ил, метнувшись шерстистой искоркой меж стволов елей. — Я хотела помочь из добрых побуждений!

Громкий и ночной лес дышал уханьем филинов, воем, страшными визгами и шумом ветра в кронах деревьев. Ил из последних сил вырывалась из ловушки волчьей плоти, и ее отчаянные потуги передались лапкам, что ловко перепрыгивали кочки и узловатые корни. Неожиданно она врезалась во что-то пушистое и мягкое. И это что-то заворчало и поднялось. Огромный черный в ночных сумерках медведь взревел, и девушка с воплем нырнула ему под пузо и выскочила из-под толстого шерстистого зада верещащим хвостатым огоньком.

Сука завыла, отзывая волчат. Медведь для приличия рыкнул вслед Ил, которая скрылась в кустах и с криками о помощи выпрыгнула под ноги бледной Марго. Она по-старушечьи укуталась в шаль и с недоумением посмотрела на распластавшегося на мху мерцающего волчонка, который поднял морду и с ужасом уставился на нее зелеными глазами, полными страданий и отчаяния.

— Там медведь! — прохрипела Ил.

— Господи, — Марго закрыла рот морщинистой ладонью и шепнула, — Иисусе.

— Охренеть какой большой медведь! — она уронила голову и хрипло выдохнула. — Он меня чуть не сожрал!

Марго подняла покряхтывающего звереныша, крепко перехватив под мохнатыми подмышками, и просипела:

— Илоша?

— Огромный медведь! Как целый драконище! — пропыхтела Ил.

— Не успела остыть твоя могила, как ты воскресла! — Марго цокнула.

— Ты меня слушаешь, нет? — зарычала девушка и оскалилась. — Там медведь размером с твой дом! Бежим! Иначе похоронят уже тебя, старая карга, если хоть что-то останется после твоего сморщенного трупа!

Марго спрятала Ил под шалью и зашагала к шумящим впереди осинам. Девушка прислушалась к размеренному биению сердца старушки и удивилась тому, что бабуля не страдала от отдышки, не скрипела костями, крепко держалась на ногах и двигалась плавно и бесшумно. Ил выглянула из-под шали и удивленно всхрапнула. Гладкая белая шея, точеный подбородок и румяные щеки без единой морщинки.

— Любопытство кошку сгубило, Илоша, — заявила чистым и мелодичным голосом Марго.

— Так ты старуха или нет? — девушка моргнула.

— Такой меня запомнил лес, когда я покинула его, — ответила Марго. — Свою силу и молодость я оставила здесь ради любви.

— А ты красоткой была, — Ил чихнула. — Ставлю тебе десять из десяти.

— Благодарю, маленькая проказница, — Марго рассмеялась звонкими колокольчиками.

После долгого и утомительного пути женщина вышла к дому родной сестры. Элиза стояла на углу своей хижины, скрестив руки на груди. Ил ждала, когда вредная ведьма кинется к Марго с объятиями, но та лишь скривилась и смерила гостью взглядом.

— Явилась!

— Смотри, кого я привела, — Марго откинула шаль, явив взору Лизы настороженного волчонка, и хохотнула. — Чудо, не иначе.

— Чудом меня еще никто не называл, — Ил подняла мордочку к лицу женщины.

— Идем в дом, — Элиза вздохнула. — Я отсюда слышу, как у чуда в животе урчит от голода.

— Мамка меня прогнала, — наябедничала девушка, жадно облизываясь. — Пожалела молока родной кровиночке.

— Не родной кровиночке, — цокнула Элиза, — а человеку. Ты, бессовестная, отняла у волчицы дитя!

— Я хотела помочь, — фыркнула Ил. — Он умирал от голода.

— Она, — Элиза открыла дверь перед сестрой, когда та поднялась на крыльцо. — Это сука.