ГНОМ

Бригада людей, тоже одетых в серо-черное, только аккуратное, подогнанное, в хороших сапогах и в ушанках, работала споро и слаженно. Один натягивал на очередную босую и грязную ногу конец скатанного в бухту рукава из чего-то, напоминающего толстый серый трикотаж, вязаный "в резинку", другой - наискось скреплял его зажимом по кончикам грязных пальцев и обрезал по краю зажима. Потом нужно было быстро-быстро окунуть получившийся светло- серый "чулок" в чан с черной жижей, похожей на смолу. Слой, коснувшийся материи "чулка" как будто бы вскипал, утолщаясь, а тот, что снаружи, застывал, превращаясь в какое-то подобие резины. Получившиеся "сапоги" заметно нагревались и оставляли в снегу четкие проталины, а потом, за час - полтора, их стенки становились потоньше, как будто подсыхая, и выжимая при этом редкие капли резко пахнущей жидкости. Их бесцеремонно подняли и рысью погнали вслед остальному строю, медленно тянущемуся по заснеженной целине. Бригада "обувщиков" попрыгала в кузов грузовика и отправилась вперед, в обгон колонны. Задача у них и еще у десяти подобных бригад была одновременно и скромна и грандиозна: постепенно переобуть примерно шестьдесят-семьдесят процентов личного состава, не задержав при этом марша. Хотя бы тех, у кого опорки уже вовсе никуда не годились. Потому что без ног солдат - не солдат. Даже если это поддельный солдат, измышленный откуда-то с целью стратегической дезинформации, и только потому что марширующих манекенов передовая советская наука еще не выдумала. Или придумала, но манекены, - любые, - были дороже.

Лыж наштамповали вдоволь, что было - то было, поэтому раздали всем, кто изъявил желание. Конвой, бывший почти поголовно из охраны тех самых лагерей, выразил недовольство тем, что к лыжам, как положено, выдали еще и палки, - потому что острые, - но руководство отнеслось к их неудовольствию с полнейшим равнодушием. Только глухо пригрозило, с тем же равнодушием, что "дальше будет хуже". С этого момента до некоторых начало доходить, что непонятный марш этот может кончиться не так уж весело не только для спецконтингента. Впрочем, что говорить и делать им объяснили, а они поняли и прониклись.

- Можете бежать, - говорили они, - скатертью дорога. Только до ближайшего жилья тут шестьдесят верст по целине. И то немец пожог - поразорил, а которые остались, сами сидят голодом… Для остальных - котлопункт через четыре версты, горячая кормежка и чай дадут…

Этот посул неизменно придавал силы даже самым доходяжным. Жизнь обретала смысл, а бесконечное, монотонное движение по заснеженной степи - цель. И вообще, если бы во всей противоречивой истории Южного Марша пришлось выделить главный мотив, то это, несомненно, была еда вообще и знаменитые котлопункты в частности. Надо сказать, что саму по себе идею эту, - превратить жратву в истинный двигатель Южного Марша, - следует всецело поставить в заслугу Хрущеву. Выражаясь высоким штилем, это стало его, персональным Тулоном. И вовсе нечего смеяться: масштаб был, мягко говоря, никак не меньше, а уж последствия - так и вовсе несопоставимы с результатами первой баталии гражданина Буонапарте. И не только идея, осуществление тоже многим обязано его неуемной энергии, обширным связям и, безусловно, незаурядным организаторским способностям Никиты Сергеевича.

Все довольствие нацело сведенных лагерей, до последней крошки, пошло в котел воинства Никиты Сергеевича, и заинтересованным лицам ничего не удалось уворовать. Те, кто попробовал, немедленно оказались в Рядах.

Несколько эшелонов американской тушенки и ячменной муки, - в счет "обратного ленд-лиза", о котором он договорился с Кариной: заокеанские фирмачи ожесточенно конкурировали между собой, поскольку вожделенный товар был обещан тому, кто поставит жратву первым, и - с премией, если срок будет меньше договорного.

Половина захваченного под Воронежем внезапным напуском немецкого продовольственного склада, потому что целиком отобрать у голодных войск не вышло и у него.

Товарищ Сталин, поначалу намеревавшийся только понаблюдать, как будет барахтаться сподвижник, и вовсе не намеренный отрывать на "эту затею" хоть какие-либо ресурсы, вдруг, в соответствии с какими-то своими непостижимыми резонами, распорядился "организовать снабжение по тыловым нормам", - как частям на переформировании. Скорее всего, он посчитал опасным, если кто-то, где-то вдруг сумеет обойтись вовсе без его распоряжения.

Наконец, вклад завода №63 в продовольственное обеспечение не ограничился "черными" подшипниками, электромоторами малой и средней мощности, фильтрами и клеями, и, главное, топливными элементами, ушедшими в обмен на жратву за океан.

- Саня, - проговорил Яков Израилевич, - ты же знаешь, как я тебя уважаю, но ты, прости меня, несусветный дурак. Это прямо-таки что-то особенное!

- Сказали бы что-нибудь новенькое. А это я сам знаю. Это я повторяю себе не меньше десяти раз на дню. То есть, вдвое чаще, чем татарин молится. Но в чем, все-таки, дело?