ГНОМ

- Они полностью с нами согласны. Даже попробовали один раз сбить. Специальный "Фокке-Вульф - 190D" для этого прислали. Русся незаметно затянул его на высоту. А сзади у него, говорят, целая дюжина пулеметов. Хороший пилот погиб, Карл Дитче. Слыхали?

- Скажите, советник, у меня двоится в глазах?

Советник поневоле посмотрел в том же направлении. Нет, все правильно. В безнадежно-ясном, чуть начавшем темнеть небе разматывали тонкие серебристые нити инверсии две едва различимых на таком расстоянии иглы.

- Не двоится. Я отсутствовал недолго, но за это время, вижу, кое-что изменилось. И не в лучшую сторону. Откровенно говоря, нет ничего хуже беспомощности. Когда враг делает что-то, даже мелочь какую-то, а ты никак не можешь ему помешать. Как правило, плохо кончается. Я уже думаю: не начать ли, в самом деле, переговоры?

- Мне не слишком нравятся ваши шут…

Он не договорил. Земля ощутимо дрогнула, и только через полминуты до них донесся ослабленный расстоянием глухой раскат взрыва.

- Где это?

- Южные окраины. Высоченный столб черного дыма. Точнее сказать трудно. Я думаю, вам сейчас доложат.

Но доложить не успели, потому что первый столб черного дыма потерял актуальность. Земля вздрагивала раз за разом, и трое мужчин в загородной резиденции маршала насчитали еще одиннадцать взрывов. Тут было свое электрическое хозяйство, в глубоком подвале тарахтел безотказный английский дизель, так что перебоев с электричеством никто не заметил. Им, конечно, доложили, и подробно, но сами подробности были таковы, что ехать все равно пришлось.

Самое сильное впечатление произвели почему-то градирни на электростанции. Две громадные башни из четырех завалились набок, наполовину рассыпавшись, будто срубленные ударами гигантского топора под основание.

Взрыв на газохранилище смел с лица земли все в радиусе многих сотен метров, говорят, что столб пламени достигал чуть ли ни километра в высоту, но ко времени их приезда пожар почти погас.

В казармы 2-го армейского корпуса угодила одна, но, видимо, очень крупная бомба. От одного из корпусов остались только битые кирпичи вокруг гигантской воронки, но и остальные постройки получили сильнейшие повреждения: без самого капитального ремонта использовать их было невозможно. Радовало только то, что солдат в казармах почти не осталось: корпус практически в полном составе убыл на Карельский перешеек.

Две бомбы угодили в обширные, старинной постройки цейхгаузы с военным имуществом, но тут особого пожара не было, бомбы были чисто фугасными, а характерной для массовых бомбежек толики зажигательных бомб у пары воздушных бандитов все-таки не случилось.

Сильнее всего пострадал электромеханический завод*: по одной бомбе в четыре цеха, и одна - в собственное силовое хозяйство крупнейшего в столице предприятия. На то, что производство удастся восстановить раньше, чем через месяц, надежды практически не было.

* Столичное предприятие АО "Стреельберг".

- … А последняя без промаха угодила в одно из самых крупных бомбоубежищ. То, что рядом с Западным портом. Бомбоубежище полностью завалено и частично разрушено.

- Пострадавших - много?

- Мы выясним. Но само убежище было пустым. Никто не удосужился объявить тревогу.

- И кому нужно бомбоубежище, которое не выдерживает попадания бомб?

- Это была бомба весом полторы тонны, как минимум. Может быть - две. Строить убежища, рассчитанные на такое - невозможно. Этого не делает, кажется, никто. И… я не думаю, что они всерьез хотели кого-то убить. Это намек на то, что мы, по их мнению, проявляем излишнее упрямство.

- Кто-нибудь заметил, - с раздражением спросил маршал, - они оба бросали бомбы, или только тот, что прибыл позже?

- Утверждают, что оба.

- И что теперь прикажете делать? Держать людей в убежищах все время, пока этот мерзавец кружит над городом? То есть непрерывно?

Маршал резко, как если бы был на плацу, повернулся. И так же, не оборачиваясь, спросил:

- Вы действовали строго в рамках инструкции?

- Разумеется. Вопреки постоянному давлению, которое оказывалось на меня буквально со всех сторон. Оно было таково, что я невольно подумал: с такими инструкциями, как у меня, можно было и вообще никуда не ехать.

- Какого рода давление?

- Если опустить все промежуточные инстанции, меня в конце концов удостоил аудиенции Его Величество лично. Он пытался убедить меня, что нынешние требования русских следует считать минимальными. Поскольку, - как он выразился, - в противном случае: "речь может зайти о полной советизации Финляндии". Мне показалось, что беспокойство его было… даже слишком искренним.

- А ему-то что за печаль?

- Я не могу проникать в мысли августейших особ. Возможно, он искренне жалеет финский народ. Но думаю все-таки, что хочет сохранить Финляндию в виде барьера между собой и Советами. Потому что они могут припомнить Швеции кое-какие особенности ее нейтрального статуса. Надо сказать, - у них есть на это основания. Возьмут, да и не признают. И выставят счет по фактуре. Поэтому существование независимой Финляндии в их интересах. В высшей степени.