Гном

— Сережа, ты извини. — Он вздрогнул — очень много лет никто не называл его так, и в его, ставших снова глубоко-серыми, глазах Катя увидела светящееся счастье и почему-то поняла — это было счастье избавления от тайны, от молчания о своей беде, и впервые посмотрела на клиента, как на живого человека, а не как на средство для победы. — Сережа, я очень устала. Думаю, ты и сам понимаешь, насколько все рассказанное — тяжело, давай завтра продолжим, тем более, что теперь у меня есть информация, с которой я могу начать работать.

Сергей, согласно закивав, вдруг положил руки в браслетах наручников на ее руку:

— Конечно, Кать, тем более, еще раз пережив все это, я чувствую себя не совсем живым, — он улыбнулся. — Спасибо, что выслушала.

Они попрощались и Катя, едва дождавшись, пока охранник уведет Сергея, не чувствуя усталости и голода, валивших ее со стула еще какой-то час назад, выбежала, на ходу включая телефон и набирая номер своего офиса — еще не было пяти часов и ее секретарша должна была быть на месте:

— Лейси, привет, — Катя заговорила быстро, не дав секретарше возможности начать перечислять все поступившие за день звонки и просьбы клиентов. — Лейси, пожалуйста, собери мне всю печатную информацию о Дмитрии Штурмане, знаешь, по делу Матвеева, и пришли мне электронной почтой, у тебя два часа, — выслушав обычное «да, конечно» и бросив «спасибо, жду», Катя уже набирала своего почти постоянного русского клиента — хакера-профессионала, взламывавшего все подряд, просто с целью доказать, что он — лучший, и, услышав хриплый прокуренный голос, зная, что он привык к ее неожиданным и срочным просьбам, спросила:

— Андрей, привет, сможешь для меня быстро собрать информацию из России о лауреате Нобелевской премии в области литературы Дмитрии Штурмане?

— Это тот, которого…

Договорить Катя ему не дала:

— Да, Андрей, пожалуйста, взламывать ничего не нужно, мне необходима информация не о его талантливости и гениальности, мне нужны статьи скандальные, с фотографиями, и всего одна посерьезнее, с биографией. — Она понимала, что в американских СМИ ничего плохого и даже просто с намеком на порочность Штурмана ей не найти, и именно поэтому позвонила Андрею, который, узнав, что у него есть целых два часа, и пошутив, что за такое время он сможет найти компромат даже на прабабушку клиента, отключился, пообещав вскоре все прислать.

Думая о следующем звонке, который ей предстояло сделать, Катя немного нервничала, но подумав, что, в конце концов, именно для этого она сохраняет эти отношения, набрала номер телефона Джейка:

— Джейк, дорогой, извини, первые дни нового дела, сам знаешь… — она ждала, что он заговорит, после приветствия, но тот молчал, и Катя вынуждена была продолжить: — Как ты относишься к идее поужинать сегодня у меня?

Услышав ответом веселый смех, Катя почувствовала неприятные иголки на спине. Последовавший за этим ответ удивил и напугал ее еще сильнее, вновь убедив, что Джейк понимает в ней все:

— Кейти, к ужину, если я правильно понимаю, я должен принести информацию.

— Джейк, зачем ты так?! — Она не нашла более удачного ответа и уже жалела о своей глупости, по которой заговорила об ужине — теперь придется делать вид, что ей в этот вечер ничего от него не нужно, кроме него самого, когда услышала:

— Кейт, говори, что тебя интересует, если в моих силах, сделаю, но давай договоримся, что пришло время открывать карты — кто во что играет в наших отношениях. Я приношу к ужину информацию и раскрываю свои карты — что мне нужно от тебя, а с тебя — сам ужин и перечень твоих целей нашей большой любви. Договорились?

Ошарашенная Катя, сидящая уже в машине с заведенным мотором, медленно повернула ключ зажигания в обратную сторону и молчала, глядя через лобовое стекло на здание, в котором сидел, не надеясь ни на что, карлик, закопавший свою жизнь, боясь умереть с голода. И ощутив безразличие к чувствам Джейка, которые он испытает, после услышанной о них, о ней правды, чувствам, которые — ничто, которые не убьют в нем ни мужчину, ни человека, не сломают ему жизнь, а только принесут несколько минут неприятного ощущения ущемления его достоинств как личности мужского пола, тихо ответила:

— Договорились. Мне нужны сырые записи с телевизионных каналов — интервью со Штурманом и информация, которая есть только у прокурора и следователя — кто был его психотерапевтом. — И услышав в ответ: «Хорошо, к девяти буду», — она медленно нажала кнопку «отбоя» и вновь завела мотор.