- Я бы предложил кандидатуру Владимира Михайловича Мясищева. Он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны при разработке и запуске в производство "Ту - 6" и "Ту - 10", а то, о чем идет речь сейчас, близко ему по тематике и по духу. Насколько мне известно, у него даже есть определенный задел по теме заатмосферного реактивного бомбардировщика. Если кто и сделает, то только он. Мы, со своей стороны, поможем всем, что у нас есть. Любые документы, любые заказы, любые сотрудники. Если он захочет, то пусть начинает работу на нашей базе, если будет нужда. Это даже желательно, -понимаете? - отделиться никогда не поздно, а начать можно практически без раскачки. Прямо сейчас.
- Я вас выслушал, а теперь в третий раз повторяю вопрос: когда?
45 год
Вопреки всем ожиданиям, товарищ Доллежаль отказался от предложения, мотивировав отказ тем, что сама постановка вопроса является вредной.
- Если реактор будет делать одна организация, а все энергетическое оборудование - дядя, будет медленно и плохо. Котел, ППУ, защита, турбины должны проектироваться, как единое целое. Иначе у вас труб будет в два раза больше, чем нужно, а стыков - втрое, вчетверо. Энергетическими реакторами, а точнее, - энергоблоками на основе реакторов должна заниматься специализированная организация. С учетом предполагаемого объема работы ей вполне хватит дел на пятьдесят-семьдесят лет. Исключением могут быть реакторы для специальных целей, но АЭУ подводной лодки к данной категории не относится. Точнее, относить такие машины к категории специальных попросту вредно, поскольку это влечет за собой определенный оттенок кустарщины. На самом деле это достаточно специфическая, но, в общем, обычная установка, их предстоит построить, может быть, десятки и сотни. Если будет выполнено это условие, я в полном вашем распоряжении. Если нет, - увольте. Я достаточно врал и поддакивал до войны.
Говорят, если хочешь насмешить бога, расскажи о планах на будущее. В разгар войны Саня предполагал, - и, отчасти, опасался, - что 63-й в послевоенной перспективе станет, своего рода, "заводом заводов". Отчасти это предположение сбылось, но только, именно что, отчасти. Потому что подразделение, где он занимался тем, что, собственно и считал работой, только в малой степени соответствовало самому понятию "завод". По крайней мере, - в той трактовке, что существовала прежде. Прежний завод, во время войны де-факто превратившийся в гигантское объединение, имевшее филиалы и подшефные предприятия в разных концах необъятной страны и за рубежом, поначалу, одним из первых в стране, получил статус Производственного Объединения и, вместе с ним, вполне условное название "Степмаш", сменившее прежний безликий номер. В него входили предприятия, занимавшиеся крупно- и малосерийным производством, опытные предприятия, ПТУ, техникумы, ВТУЗ с филиалами, НИИ-75, по факту занимавшийся прикладными проблемами квантовой механики. В единственном числе существовал "ЗСТО", Завод Специального Технологического Оборудования, где на протяжении довольно долгого времени роль главного технолога выполнял сам Саня. Завод до поры таился в недрах "старого" 63-го, располагался на его территории, но, снабжая своей продукцией практически весь Советский Союз, и сам по себе приобрел колоссальные масштабы, переделав "под себя" и полностью поглотив прежнее производство. Но и этого оказалось недостаточно.
Послевоенное время потребовало создания целых новых отраслей промышленности вообще и машиностроения в частности. Время от времени получая слово на заседаниях ГСТО, он в разных вариантах, разными словами, под разными соусами твердил, по сути, одно: ведомственность имеет свои негативные стороны. То, что каждое промышленное министерство, а теперь уже и каждое крупное промобъединение вынуждено создавать свое опытное производство, не так уж хорошо. Что это неизбежно создает ненужный параллелизм и, тем самым, непроизводительные расходы ресурсов, которыми можно распорядиться с большей пользой.
Как и все его идеи, эта тоже лежала на поверхности, ясная и понятная всем присутствующим, но воплощать ее в жизнь никто не спешил. Во-первых, мешала всепроникающая секретность, ставшая фирменным знаком советского стиля управления. Во-вторых, - никто не спешил расстаться с частью ресурса и независимости. Только со временем, в результате сложных ухищрений, создания временных союзов, тонкой подковерной политики и дипломатии в комбинации с публичной демагогией его усилия, наконец, принесли свои плоды. Первым результатом стала концепция и система "Стыка".