Гном. Трилогия

  Реализация особо масштабных инфраструктурных проектов обладает своеобразной, парадоксальной инерционностью. Именно в соответствие с ней потребность в строительных и конструкционных материалах начала снижаться тогда, когда работы на самой магистрали достигли чуть ли ни максимального размаха: магистраль строилась, а вот колоссальная индустрия, обеспечивающая стройку всем необходимым, была УЖЕ построена. В излишке могли оказаться поистине титанические объемы железобетонных конструкций, арматуры, стекла, резаного камня, базальтового волокна и просто плавленого базальта, металлического и каменного профиля всех номенклатур, стекла, цемента и прочая, и прочая, и прочая. А, следовательно, громадные производственные мощности, доведенные технологии и сработавшиеся коллективы, в которых производительность за время работы выросла в два-три раза. В конце концов, люди, из которых состоят эти коллективы. При капитализме снижение конъюнктуры неизбежно вызывает те или иные явления кризиса, но искусственной системы планового хозяйства это никак не касается. На том этапе строительства социализма, когда ничего не было в избытке, а существовали только нехватки, никому даже и в голову не могло прийти остановить отлаженное производство: нет прежней нужды в индустриальном строительстве? Будем строить жилье. Имелось, правда, и кое-что новенькое, не вполне социалистическое: аналогичные проблемы возникли примерно одновременно во всех странах, причастных к строительству Магистрали, так вот тут советское руководство скупило все излишки строительных и конструкционных материалов не раньше, чем цена на них упала до трехлетнего минимума...Но, в общем, обиженным не ушел никто.

  Масштаб жилищного строительства дважды удвоился за три года и достиг по-настоящему небывалой величины. Согласно официальным данным за пятьдесят второй год только государственные строительные организации сдали более трехсот двадцати миллионов квадратных метров жилья, но это далеко не исчерпывает истинных масштабов стройки, потому что, помимо государства, строили все и всеми способами: предприятия, ведомства, жилищные кооперативы и индивидуальные застройщики. Тот размах стройки, тот рост ее темпов были перекрыты только через тридцать пять лет без малого и в совсем, совсем другой стране. Интересной особенностью этого строительного бума, отличавшей его от всех прежних эпизодов массового строительства, являлась исключительная добротность возводимого в колоссальных объемах жилья: требования к материалам и конструкциям остались теми же, "магистральными", то есть, по сути, очень высокими. Никому и в голову не пришло ломать налаженные технологии для снижения "слишком высокого" качества продукции, потому что такая перестройка не окупила бы ожидаемой экономии. Районы массовой застройки времен конца сороковых - первой половины пятидесятых можно видеть и до сих пор. Никуда они не делись, эти двух-, трех- и шестиэтажные микрорайоны из бетона, армированного базальтовым волокном, с трубами, отлитыми из камня, и под крышами из вечного, небьющегося шифера. Простояли по сорок-пятьдесят лет, не нуждаясь в капитальном ремонте, и простоят еще столько же. Правду сказать, поначалу районы новостроек выглядели довольно тоскливо, напоминая по весне эскадры кораблей посередине разливанного моря грязи, развезенной грузовиками и тракторами, а потом - ничего, то, что называется, обжились. Дороги и дорожки - проложили. Выросли деревья, высаженные на субботниках и отдельными энтузиастами, проклюнулась травка. Откуда-то, будто сами собой, появились скамеечки, дощатые столы на крепко врытых столбах, бабушки в платочках, подзаросшие, но буйные клумбы, заборчики, превратившие пустые промежутки между домами в дворы, а в дворах этих с успехом выросло по нескольку поколений вполне приличных людей, для которых эти приземистые новостройки навсегда стали родным, уютным домом. Тем, что спустя несколько десятилетий стали называть "малая родина".