Гномья летопись, или Быль об Олвине

И вёл Арн Говорящий свою Зелёную книгу на протяжении остатка всей своей жизни; до конца дней своих вносил он туда важные сведения, пометки, записи и примечания. И состарился, и вот: не стало сего гнома-летописца, и прожил он половину от половины тысячелетия, а именно двести пятьдесят лет. И завернули Арна в багряницу, и схоронили со всеми почестями. И оплакивал гнома странствующий голубь, что сопровождал того повсеместно. Но выстроили гномы родичу своему памятник ещё при жизни, ибо редкий гном проводит большую часть своего жизненного пути вне Подгорного подземелья, да ещё и ведёт жизнеописание растений, животных и птиц, что больше характерно для эльфов и отчасти — тифлингов. И отнесли гномы Зелёную книгу в Главную библиотеку, и поставили в один ряд с Золотой книгой, Большой поваренной книгой и Гномьей летописью, дописав в последней и строки про Арна Говорящего…

Свиток #08. Лихие годы

— Назови мне сегодняшний день, а также дни, окружающие его! — Дал старый Янггл новое задание своему ученику.

— Середа, громодень, свободень3. — Не задумываясь, выпалил тот.

— Восхитительно и безупречно! — Не мог нарадоваться Янггл. — Ты заслужил хорошую отметку!

Янггл преподавал в начальных классах, и слыл гномом строгим, но весьма справедливым. Он был уже стар и даже дряхл, но был лучшим из учителей старой школы. Его ценили и уважали все, кроме некоторых его учеников, которые сегодня опять что-то натворили.

И действительно: зайдя в библиотеку, Янггл не досчитался одного из них. Хулигана он обнаружил в подземном коридоре, который соединял библиотеку с другими помещениями. Гномик рисовал на стенах каракули, и не сразу заметил, как над ним нависла суровая тень, которая немедля схватила его за ухо и потащила в кабинет.

— Какой противный, неуёмный мерзопакостник! — С презрением и недовольством отругал сорванца преподаватель, что учительствовал над ним не первый день, и не последний. — Да что ж мне за наказание такое с тобой? Свалилось на мою шею, проклятье богов! Кто ж тебя всему этому учит-то, а?

Провинившийся гномик стоял и молчал — но, похоже, вовсе не чувствовал своей вины.

— Ничтожный гномчишка! Все дети, как дети, а ты портишь своей росписью стены, что отполированы были за много лет даже до меня! Что же тебе не сидится-то, на одном месте, егоза ты этакая?! Может, червиё тебя заело, или ж шило в одном месте? Крутишься-вертишься, точно вредная юла!

Ученик смолчал и на сей раз.

— Всё тебе бы вынюхать, сломать! Носишься, как угорелый, по всем пещерам; ищи-свищи тебя! Орёшь, как бешеный, точно тебя режут тесаком!

Старый Янггл поправил бороду, откашлялся и снял с переносицы запотевшие очки, дабы протереть их салфеточкой.

— Спёр из картинной галереи полотно, где старый добрый Нейн сбирает вкруговую весь наш народ; порвал Зелёную книгу; разбил прекрасную вазу, милую сердцу не одному гному… Безрукий, безалаберный гномёнок! Как тебя только земля носит? Будь ты неладен… Прочь с глаз моих долой!!! А не то возьмусь за розгу, и розгою же всыплю, как следует! Ты весь пошёл в Паркуна и Фнатта — ни дать ни взять, их отродье…

И тот гадёныш, зверёныш, спиногрыз пустился наутёк, дабы Янггл не привёл в действо все свои словеса.

С испорченным настроением учитель проследовал в свою каморку, дабы собраться с мыслями; в укромное место, где его бы никто не видел и не слышал.

«Вот же гномята пошли — не гномята, а сто монет убытку! То ли дело другой гном — тот, кого в пример я ставлю всему классу: отзывчивый и добрый; кто, несмотря на своё происхождение, не бахвал, но скромняга. Прилежный ученик; на него вся моя надежда. Надеюсь, он ещё своё возьмёт, получит, и однажды встанет в ряд с такими гномами, как праотец Нейн, как кузнец Зайн, как охотник Ульфин, как воин Сигрун Победитель, как полководец Айх, как летописец Наиварр, как король Ронфутт, как королева Берилла, как маг Биллбронн, как менестрель Глим, как ювелир Оррин, как путешественник Арн Говорящий…».

На следующий день Янггл вызвал к доске одну шестилетнюю гномку, которой дал задание заучить руны и их значение в хозяйстве, лечении и магии.

— Итак, я внимательно тебя слушаю, дитя моё. — Настроился преподаватель, предвкушая полноценный, правильный, развёрнутый ответ.