Гномий Клинок

— Может, ты понимаешь? Так объясни глупцу, не способному на умные поступки!

Меч вздохнул.

— Всё очень просто. Большинство людей достаточно разумны, что бы подчиниться сильному, надавить на слабого, устроиться поудобней… Они умны и начитанны, они постоянно идут на компромиссы — с окружающим миром, с собственной совестью, с законом и другими людьми. Созданные очень интересные и научные теории компромиссов, живя по которым, ты в бесконечной войне жизни будешь выигрывать одно сражение за другим. Это так правильно, так удобно — вот после каждой такой победы ты оставляешь в очередной сделке частичку себя, своей души — по чуть-чуть, по капельке, пока в конце ты не поймёшь, что, выигрывая сражения, войну ты проиграл. Это, конечно, если останется хоть что-то от того честного и наивного юноши, который только начинает сражение за свои идеалы. А чаще всего не остаётся ничего, и человек умирает в полной уверенности, что жизнь удалась.

— То есть стражник поступил по совести, решив меня прирезать?

Меч засмеялся.

— То есть я подсказал ему эту идею — и немного надавил. Людьми управлять очень просто, используя их внутренние, нереализованные желания — и подсказывая, в какой момент их исполнить. А как, по твоему, я путешествую по миру в поисках очередного восторженного юнца, мнящего себя хранителем?

— То есть — ты меня спас?

— То есть — соберись, за ближайшими деревьями — засада коротышек, оберегающих свои шахты от посторонних глаз. Не стоит каждый раз попадать в чужие ловушки — если, конечно, не хочешь их использовать — например, для учёбы наивных юнцов…

Двое стражников народа молотов заметили человеческого отпрыска ещё издалека — он ломился через густой подлесок не менее громко и прямо, чем подвыпивший гном-шахтёр, на выходные поднявшийся на поверхность. Ухмыляясь в прокуренные бороды, они подвинули к себе массивные дубинки, отложив в сторону тяжёлые, покрытые замысловатым узором рун секиры — предстоял не бой, а потеха, после которой юнец с громким криком должен рвануть в противоположную сторону, почёсывая распухший зад. Однако стоило бородачам со страшным рыком выскочить из за кустов, как всё пошло наперекосяк. Пояс юнца молнией метнулся вперёд, подсекая ноги у ближайшего из гномов, а тоненькая, но крепкая палка, на которую он опирался при ходьбе, оказалась в ногах у второго дозорного — отчего тот споткнулся и повалился на своего собрата. Юнец, вместо того что бы выхватить оружие, и начать резать оказавшимися беспомощными воинов, счастливо рассмеялся, воскликнул: «Ага, попались!», откинул котомку, которую нес на плече и кинулся в образовавшуюся кучу-малу, тут же плавно перешедшую в какую-то праздничную потасовку — когда хотят не столько уничтожить соперника, сколько похвастаться своей силой, не причиняя особого вреда окружающим. Впрочем, против двух представителей народа молотов, закалённых многочасовой работой с камнем, надолго паренька не хватило — руки и ноги его оказались прижаты к земле, а бородачи, тяжело отдуваясь, уселись сверху.

— Ответствуй, кто ты и что делаешь у наших шахт! — Стражник, чей глаз заплыл, однако губы одобрительно улыбались, безуспешно пытался напустить на себя строгость.

— Обязательно отвечу. Но вначале давайте промочим горло — тут я с одними повстречался намедни… Одолжил у них кое-что из припасов. Выпьем, перекусим, заодно и поболтаем. Парень кивнул на котомку, отброшенную им в начале схватки — оттуда заманчиво торчало горлышко внушительной бутыли…

— Из тебя мог бы получиться неплохой гном. — Полупустая фляга лежала в стороне, а стражники жадно поглощали щедро разбросанную по чистому полотну снедь. — Конечно, ты дылда, как и все люди, однако руки у тебя крепкие — вполне мог бы работать в шахте.

— А люди мне говорили, что я — гном. — Элан вздохнул, искоса наблюдая за лицами собеседников.

— Они тебе льстили. — Старший из народа молотов на секунду оторвался от поглощения курицы, что бы свысока похлопать юношу по плечу — ему для этого пришлось приподняться и хранителю с трудом удалось сохранить серьёзное лицо. Он глядел на кряжистых бородачей, с трудом дотягивающихся ему до плеча, и почему-то чувствовал, что он — дома.

— Хотя силёнкой тебя триединый не обделил! Я бы без проблем взял тебя в кузню.

Элан вздохнул.

— Я — с удовольствием. Может, как-нибудь потом. Загляну к вам в гости на недельку, постучу молотом, поправлю старые штреки…

Бородач разом перестали работать челюстями, с недоверием глядя на паренька.

— Тебе что, подчиняется сила гор?

— Ты знаком с магией земли?

Два возгласа слились в один, и Элан улыбнулся, разливая вино по внушительным кубкам, оказавшимся с собой у запасливых гномов.

— Не так что бы очень. Попробовал как-то — вроде, получилось…

— Может, и правда кто из наших на сторону ходил… — Один из гномов задумался, однако лицо его тут же просияло. Он ободряюще хлопнул хранителя по плечу, отчего тот едва не свалился лицом в остатки еды.

— Не тушуйся, стой на своём, старейшины решат, какого ты рода.

— Да я, собственно, не за этим. А вот то, что мы так сидим — вас не накажут?

Один из бородачей хмыкнул.