Гномики в табачном дыму

Затем Сабахтаришвили говорил о бугае-производителе. А в заключение сказал: «Должен признаться, что сформулированная выше задача в принципе почти решена некоторыми зарубежными лабораториями. Задача нашего института — срочно разработать наш метод, простой и легкий для применения в сельском хозяйстве. Внедрение его в жизнь окажется таким же событием в животноводстве, каким был успешно внедренный в практику метод искусственного осеменения».

Сабахтаришвили сел. Вопросов не было.

Председатель с явным удовольствием представил совету его кандидатуру на должность директора института.

— Да, но, позвольте, что здесь, собственно, происходит? — удивился пораженный Эргемлидзе.

Члены совета оживились.

— Кого вы назначаете директором?! — снова вопросил Эргемлидзе и добавил: — Это под его-то началом должен работать штат института?! Перенесите обсуждение вопроса, уважаемый председатель.

Сабахтаришвили побледнел.

— Это невозможно, — зашептал референт Эргемлидзе, — вопрос везде согласован.

— И там? — спросил Эргемлидзе.

— И там, — спокойно ответил референт.

Сабахтаришвили все слышал и облегченно вздохнул.

— В таком случае расскажу вам кое-что, — не успокаивался академик Эргемлидзе. — Помните форум, проходивший в Москве в прошлом году? Прекрасно. Доклад Лали Сабахтаришвили не прошел, но он исхитрился получить разрешение на краткое сообщение. Вы, надеюсь, помните итальянского ученого Петруччи? Прекрасно. Заинтересованный сообщением Сабахтаришвили, итальянец Петруччи пожелал побеседовать с ним. Итальянец объяснил ему свой метод и сказал: «Мы достигли больших успехов, выращивая человеческий эмбрион в специальной колбе — довели его развитие до двухмесячного возраста». — «Мы тоже кое-чего достигли», — похвалился Сабахтаришвили. «А именно? — спросил Петруччи. — И вы работаете над человеческим эмбрионом?!» Изумился он, и мог ли не изумиться, если нигде не читал и не получал сообщений об этом. «Нет, не над человеческим — над кроличьим!» — попробовал навести туман Сабахтаришвили. «Ну и каковы результаты?» — продолжал расспрашивать заинтересовавшийся ученый. «Вырастили в колбе двухмесячный эмбрион!» — уверенно ответил Сабахтаришвили. Петруччи долго смеялся над этим. Похлопал его по плечу и сказал: «Прекрасно, ты славный малый!» И отошел, потеряв к нему интерес.

Эргемлидзе умолк. Члены совета хранили глубокое молчание. Председатель и референт взирали на Эргемлидзе в крайнем изумлении, не понимая, что так озлобило добродушного академика.