Гномон

– Это я его написал. Небольшое преимущество моей работы, – смеется он. – Мог бы состояние заработать, если бы выставил его на выходных, и такую опцию не запрещал мой контракт с фондом. Я хотел сделать вид, что все было так, как было. Боролся с совестью, пока не вспомнил, что Система и так знает ответ. Так что… «как пришло, так ушло». Это ведь тоже приливное поведение.

Проявление личного доверия. Кинесический анализатор бьется в конвульсиях. Зеленые полоски зашкаливают. Максимальный эффект, объект готов к максимальному сотрудничеству. Миг, от которого все зависит. Инспектор невольно думает: «Кайрос».

– А что бы вы сделали? С Дианой Хантер.

Он довольно долго молчит. Наконец пожимает плечами.

– Она ведь умерла. Так что первая реакция ошибочна по определению. Думаю, я решил бы идти напролом. Никто никогда не предполагал, что Шахерезаду можно поддерживать бесконечно долго. Но если бы это не помогло… Тогда я запустил бы контрнарратив, призванный заново собрать истинную личность Дианы Хантер. Впрочем, это было бы сложно. Тут весь вопрос… что ж, вопрос в том, кто оказался бы лучшим творцом.

– Вы могли бы сделать то, что сделала она?

Смит пожимает плечами:

– Наверное, если бы я это придумал и имел на то достаточную мотивацию. Такая возможность скрывается в технологии. И в мозге. Но это вопрос решимости. У меня нет такой необходимости, поэтому я не могу себе представить, чтобы и вправду этим занялся. Это совершенно не нужно.

Нейт кивает и задает последний вопрос так, будто это формальность. Классика в духе Коломбо.

– Вы когда-нибудь слышали словосочетание «Огненный хребет»?

Смит вздрагивает.

– Похоже на какое-то географическое название. Инфраструктура.

Сам себе подвел итог.

* * *

Инспектор идет обратно, от набережной в сторону оживленной Пикадилли, когда Свидетель сообщает, что в букинистическом магазине неподалеку, практически по пути, на продажу выставлен экземпляр «Сада безумного картографа». Нейт оценивает свое физическое состояние: опять устала, но не сильно; тело ноет, но по-настоящему ничего не болит.

– Через две минуты приедет рикша, – шепчет Свидетель, как только Нейт принимает решение, и она улыбается.

Теплое велюровое сиденье внутри электрорикши почти проглатывает ее, и на миг Нейт хочется поехать домой. Она садится ровнее: так ведут себя профессионалы. Усталые, избитые, они все равно встают, идут и ищут улики. Рикша пролетает по двум узким улочкам, поворачивает и пересекает третью по ярко-белому мостику, который вздымается из старой лондонской брусчатки, точно щупальце неведомой твари из морских глубин. Инспектор сразу замечает магазинчик «Шенд и Компания» – обитая деревянными панелями раковина рака-отшельника, которая приютилась у подножия коралловой башни, последней, выжившей во время неистового безумия морских звезд. Краска на фасаде потрескалась, ставни на старомодных петлях, а новенькое стекло с фабричной меткой в углу – мутное, под старину. Когда Нейт входит, ее встречает звяканье колокольчика на витой медной пружине над дверью. На звук из-за стойки выходит добродушный мужчина средних лет в облике толстого дядюшки и протягивает ей руку.

– Меня зовут Сол Шенд, – говорит он с легкой улыбкой. – Проходите, не буду вам мешать. Смотрите книги молча или спрашивайте, на все вопросы я готов ответить с полным сознанием конфиденциальности и ответственности. Это не логово болтливых букинистов; будьте покойны, никаких полотняных сумок и фирменных карандашей. Мы – точнее сказать, я – полностью к вашим услугам. Доброе утро.

Инспектор осторожно отводит руку – ладонь у Шенда приятно теплая, но слегка влажная – и спрашивает, не поможет ли он ей найти экземпляр «Сада безумного картографа».

На лице Шенда проступает что-то вроде сочувствия к человеку, пораженному неизлечимым заболеванием, но он кивает:

– Можем попробовать.

И он пробует – ищет сперва на основных полках, затем среди дорогих первых изданий и в запертых витринах, где хранятся его сокровища. Затем он возвращается за стойку и сверяется сначала с ожидаемо старомодным компьютером с внешней клавиатурой, потом листает настоящую приходную книгу в тканевом переплете.

– Должна быть здесь, – наконец заявляет он, – но ее нет.

Инспектор хмурится:

– Книга оказалась не на своем месте?

Шенд поднимает на нее взгляд и явно меняет передачу:

– Я бы тоже это предположил. Или украли, хотя в наши дни кража – редкость. Как я понимаю, вы не слишком долго пытаетесь приобрести эту книгу?

– Нет. Я расследую обстоятельства ее смерти.

Шенд вздрагивает:

– Диана Хантер? Она умерла?

Он снова проверяет что-то в компьютере; голубоватый отсвет монитора играет на его широких щеках.

– Вот так. Та самая Диана Хантер. Удивительное дело, я даже подумать не мог. То есть мог, но нет. Боюсь, вам будет нелегко отыскать ее книги, инспектор.