Гномы-ремесленники

Сняться с насиженного места и оказаться в совершенно незнакомой среде — это, конечно, большой стресс. Разумеется, любой захочет остаться в том месте, к которому он привык. Особенно Зарюс, мужчина, обязанный заботится о своей семье. Возможно, нашлись бы те, кому неприятно всю жизнь находиться под чьей-либо защитой. Но Айнз считал тех, кто неспособен в случае опасности принять помощь и защиту, слабыми — будь они охотниками на игроков, или охотниками на охотников на игроков.

— Понятно. Раз так… Возможно, дети смогут приспособиться лучше?

— Значит ли это, что вы намерены брать лишь детей, Ваше Величество?

Айнзу послышался в этих словах едва заметный упрёк. Зарюс, видимо, решил что Айнз намерен силой отбирать детей у родителей.

— Не вообрази себе лишнего. Я намерен создать страну, где в мире и гармонии сосуществуют представители всех рас. Первым шагом к этому будет создание такого места, куда смогут придти и весело играть друг с другом дети людоящеров, людей, гоблинов, и прочих существ. Вот и всё… К тому же, я полагаю что вы не намерены все провести всю свою жизнь в вашем крошечном мирке у озера, и планируете однажды выйти в большой мир?

Лица людоящеров напряглись.

— Вы хотите сказать… Вы желаете, чтобы многие из нас стали Путешественниками?

— Полагаю, путь Путешественника не пользуется большим почётом среди людоящеров, я прав? Я просто советую вам мыслить масштабнее… Я не уверен, но неужели вы с женой не хотели бы, чтобы ваш ребёнок видел мир шире?

На лице Зарюса промелькнуло странное выражение.

— Это… сложно сказать. Я хотел бы, чтобы наши дети жили в безопасной деревне, мирной и сытной жизнью, но сейчас настали другие времена.

Должно быть, он говорит с точки зрения своей позиции отца. Это мало отличалось от того, как сам Айнз желал счастливой жизни для НИПов. Осознав это, Айнз ощутил некоторую близость с Зарюсом.

— Я понимаю твои чувства. Нельзя ожидать перемен от того, кто свыкся со своим образом жизни. Чем сильнее перемены, тем яростнее старшее поколение будет противиться им и жаловаться на наступившие времена.

Айнз пожал плечами, Зарюс и Зенбер улыбнулись.

— Ваше Величество совершенно правы, — отозвался Зарюс, — Старейшины до сих пор жалуются время от времени.

— Не значит ли это, что ты и сам теперь стал одним из этих стариков, а, Зарюс?

Зарюсь озадаченно уставился на Зенбера, но даже Айнз понял, что тот имел в виду.

— Отцы и дети, значит?…Да. Именно.

Айнз любяще посмотрел на стоящего рядом Коцита.

— Похоже, мне придётся прояснить этот момент. Коцит, я собираюсь отдать тебе приказ.

— Слушаюсь!

— Даже если Зенбер решит выступить против меня, я запрещаю тебе причинять вред его друзьям в этой деревне.

— Слушаю. И. Повинуюсь. О. Повелитель!

Айнз удовлетворённо кивнул низко поклонившемуся Коциту, и повернулся обратно к Зенберу.

— Итак, Зенбер. Я желаю знать всё, что знаешь ты. Расскажи мне, где ты встретил дварфов, о своей жизни среди них, какие среди них приняты подарки, и так далее. Расскажи мне всё.

— Без проблем, Ваше Величество.

— Подобная. Фамильярность…

— Всё в порядке, Коцит. В официальной обстановке он лишился бы за это головы…

Айнз огляделся.

— Однако, это сложно назвать официальной аудиенцией. Я позволю его словам остаться безнаказанными. Полагаю, хотя бы на это я способен.

Айнз хихикнул, и Коцит в замешательстве заговорил снова.

— В-владыка. Айнз…

Айнз протянул руку, обрывая его, и холодно посмотрел на Зенбера. После чего произвёл тщательно отрепетированный перед зеркалом жест.

— Однако, Зенбер, запомни вот что — запомни и никогда не забывай. Из-за твоего тона Коцит теперь сочтёт виноватым себя.

Зенбер содрогнулся, возможно, в страхе. Или это предбоевая лихорадка?

— …Мои глубочайшие извинения, Ваше Величество. Ваш слуга позволил себе лишнего.

— …Всё хорошо. Благодари Коцита, вашего управляющего. Ради него я не причиню вам непосредственного вреда… хм, похоже я перегибаю палку. Итак, начнём разговор про Королевство Дварфов?

— Не. Желаете. Ли. Сначала. Присесть. Владыка. Айнз?

Предложение Коцита несколько смутило Айнза. Он не чувствует усталости, так что ему незачем садиться. Однако, просто проигнорировать заботу тоже нельзя.

— Верно. Так и сделаю. Коцит, подбери что-нибудь попроще. Подойдёт любое сиденье.

— Понял. Тогда. Прошу. Извинить.

Коцит встал на четвереньки, и распростёрся на земле. В памяти Айнза образ Коцита наложился на образ Шалти.

— …Кажется, я понимаю что происходит, но на всякий случай спрошу. Что ты делаешь?

— Я. Слышал. Шалти. Однажды. Совершала. Подобное. И. Решил. Подражать. Ей.

— То было её наказанием. Тебе незачем поступать так же.

— Но. Подчинённые. Мне. Людоящеры. Проявили. Неуважение. К. Вам. Владыка. Айнз…

— Не нужно снова поднимать эту тему. Я ведь уже сказал, что не придаю этому значения. Ты не слышал меня?

— Это. Так. Но…

Хаа…

Айнз пытался отговорить его, но Коцит проявляет необычайное упорство. Нежить не может устать, но в душе Айнз чувствовал себя вымотанным. Не желая больше иметь дело с трудностями, Айнз решил прекратить сопротивление, и заявил:

— …А, достаточно. Итак, Коцит, я присяду.

— Понял!