Гносеология права на жизнь

Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан, регулируя репродуктивную деятельность (Раздел VII), рассматривают вопросы искусственного оплодотворения, искусственного прерывания беременности, медицинской стерилизации. Следует обратиться к региональным законам, чтобы проанализировать, вводит ли региональный законодатель свои дополнительные особенности в регулирование данных правовых режимов.

19 мая 1993 г. принят Закон Республики Саха (Якутия) «Об охране здоровья населения в Республике Саха (Якутия)», в котором отражается попытка урегулировать некоторые вопросы, несколько иначе, чем в федеральном акте. Так, ст. 39 Закона называется «Добровольное искусственное прерывание беременности», в которой говорится: «Операция по искусственному прерыванию беременности (аборт) может быть произведена по желанию женщины в аккредитованных учреждениях здравоохранения при беременности сроком не более 12 недель. Аборт при беременности от 12 до 28 недель по социальным и медицинским показаниям может быть сделан в отдельных случаях и в порядке, устанавливаемом законодательством». Федеральный акт закрепляет возможность искусственного прерывания беременности по социальным показаниям при сроке беременности до 22 недель. В Законе Республики Саха (Якутия) такой срок устанавливается в 28 недель. Этот срок предусмотрен и для прерывания беременности по медицинским показаниям, хотя российские Основы не ограничивают право женщины в этом случае каким-либо сроком беременности.

Закон Республики Татарстан об охране здоровья граждан, принятый 18 июня 1998 г., и имеет аналогичный российскому Закону Раздел VII.

Статья 34 «Искусственное оплодотворение и имплантация эмбриона» слово в слово повторяет текст российских Основ.

Статья 35 «Искусственное прерывание беременности» также определяет сроки прерывания беременности – по желанию женщины при сроке беременности до 12 недель, по социальным показаниям – при сроке беременности до 22 недель, а при наличии медицинских показаний и согласии женщины – независимо от срока беременности. Одновременно ч. 2 статьи «теряет» очень серьезную фразу, имеющуюся в российском Законе: «Искусственное прерывание беременности проводится в медицинских организациях, получивших лицензию на указанный вид деятельности, врачами, имеющими специальную подготовку». Как видно, отсутствует фраза «в рамках программ обязательного медицинского страхования». Последствием исключения является платность проведения операции по искусственному прерыванию беременности. Хотя Федеральная базовая программа обязательного медицинского страхования и включает в себя аборт, не исключено, что на местном уровне это может создать почву для нарушения федеральных правил. В данном контексте следует привести позицию Верховного суда США, последовательно считающего, что Конституция США «не налагает на власти обязанность покрывать расходы на операции для незажиточных женщин».

Также по Закону Республики Татарстан Перечень медицинских показаний для искусственного прерывания беременности определяется Министерством здравоохранения Республики Татарстан, а перечень социальных показаний – положением, утверждаемым Кабинетом Министров Республики Татарстан. Этим устраняется инициатива федерального государственного органа, которая предписана общефедеральным законом. Точно так же Перечень медицинских показаний для медицинской стерилизации «определяется Министерством здравоохранения Республики Татарстан в соответствии с законодательством» (ст. 36 Закона Республики Татарстан). Налицо желание «присвоить» полномочия федерального органа государственной власти.

Рассматривает вопросы репродуктивной деятельности человека и Закон Чувашской республики «Об охране здоровья граждан в Чувашской республике» (принят 20 января 1994 г.). Особенностью регулирования искусственного оплодотворения выступает «дробление» федерального аналога на две самостоятельные статьи: ст. 34 посвящена собственно праву на искусственное оплодотворение или имплантацию эмбриона, ст. 35 определяет основы ответственности медицинского персонала за разглашение сведений о произведенном искусственном оплодотворении и имплантации эмбриона. В целом содержание статей чувашского Закона идентично содержанию Федерального закона.

Иные законодательные акты субъектов РФ об охране здоровья граждан не содержат норм по регулированию репродуктивной деятельности человека, если ее понимать в смысле Раздела VII российских Основ об охране здоровья граждан. Большинство правовых актов правильнее было бы вообще назвать Законом «О здравоохранении» (как это сделано, например, в Свердловской, Смоленской, Ленинградской, Саратовской областях). В них основная часть законодательного массива посвящена перераспределению компетенции между органами государственной власти, социальной защите медицинских работников, видам медико-социальной помощи и т. д. (например, в законах Воронежской, Амурской областей).