Гносеология права на жизнь

Введение разрешительного порядка проведения абортов можно рассматривать как промежуточную стадию между периодом полного запрещения абортов и периодом установления либерального законодательства. Такой порядок некоторое время существовал в Чехии. Закон об искусственном прерывании беременности 1957 г. устанавливал, что помимо желания женщины необходимым было получение специального разрешения, в котором отражалась оценка причин совершения аборта. Для рассмотрения заявлений женщин создавались специальные комиссии. «Сначала первичные комиссии создавались при районных учреждениях по делам здравоохранения, и в состав членов комиссии входили: заведующий больницей либо избранный им заместитель, заведующий гинекологическим и родильным отделением больницы, совмещенной с поликлиникой, и депутат национального комитета, назначенный районным национальным комитетом (Сборник законов. 1961. Приказ № 104. § 3. Абз. 2). Но уже в 1962 году способ создания и состав комиссий по абортам заметно изменился. Комиссии стали выборными органами национальных комитетов и имели следующий состав: председатель комиссии из числа депутатов национального комитета, второй член комиссии, который избирался из состава районной демографической комиссии, а если она отсутствовала – из числа депутатов местного либо городского национального комитета, которые были членами комитета Общества женщин или заместителями председателя районного совет профсоюзов, а третьим членом комиссии был врач, заведующий гинекологическим и родильным отделением больницы с поликлиникой или поликлиники (Сборник законов. 1962. № 126. § 2. Абз. 2). В 1973 году состав комиссии по абортам изменился. Кроме депутата – председателя комиссии и врача третьим членом комиссии стал работник отдела попечительства о семье и молодежи»[284].

Состав комиссии говорит о том, что ее цель отнюдь не учет медицинских показателей, а дача социальной оценки поступку женщины. В. Райх, отстаивая позицию, что только женщина должна определять для себя наличие социальных показаний, а не какая-нибудь комиссия, писал: «Никто из нас, мужчин, не вынес бы ситуации, когда решение о нашем браке принимала бы какая-нибудь комиссия и, согласно социальным воззрениям ее членов, мы имели бы право вступать в брак или были бы лишены его. Так не мешайте и вы женщине распоряжаться собой и самой решать кардинальный вопрос своей жизни. Женщина имеет право на половую жизнь и хочет осуществлять его так же свободно, как и мужчина, она должна иметь эту возможность как нечто нормальное, чтобы сохранять свою социально-биологическую полноценность. Не должно иметь места массовое производство класса старых дев, вредного для коллектива»[285]. Отчасти следует согласиться с тем, что создание комиссий по абортам благодаря введению разрешительного порядка искусственного прерывания беременности не адекватно реально складывающимся социальным отношениям. Наличие представителей общественности говорит о том, что центральным местом предназначения комиссий по абортам является попытка реализации общественного интереса в столь интимном вопросе. Табуирование половой жизни приводит к тому, что даже в условиях легализации абортов для многих девушек морально более оправданным будет обращение к услугам «подпольного» абортария, чем в медицинское учреждение. Статистика и введение уголовной ответственности за незаконное осуществление абортов говорят сами за себя. Введение комиссий еще больше загонит такой вид медицинских услуг в сферу нелегального бизнеса, поскольку суть их состоит только в том, чтобы создать дополнительные препятствия перед женщиной в ее решении идти на аборт.