Гностики, катары, масоны, или Запретная вера

Неудивительно, что некоторые обнаруживали гностическую нить в «Матрице», правда, на заданный в ходе интервью вопрос: «Вам говорили, что в «Матрице» ощутимы гностические обертоны?» — братья Вачовски двусмысленно ответили: «Вы считаете, что это хорошо?» Так или иначе, параллели легко обнаружить. Нео «спасается» не благодаря вере, а благодаря тайному знанию, освобождающему его сознание и также раскрывающему конечную природу той реальности, в которую он до сих пор верил. Нео предстоит сделать выбор, который освободит его от рабской привязанности к Матрице, — Морфеус призывает его: «Очисти свой мозг». Даже имя главного героя в «Матрице» — Томас Андерсон — в представлении некоторых имеет гностические смысловые оттенки: они выводят «Андерсон» из греческого слова «андрейос», «мужской, человеческий», так что Нео оказывается «Сыном Человеческим». А Томас, то есть Фома, — имя апостола, имеющего наиболее близкое отношение к гносису.

С другой стороны, имеются также и явные расхождения. Внутреннее озарение позволяет гностику вступить в мир, находящийся за гранью боли и страданий, тогда как реальность, в которую освобождается Нео, оказывается даже более гнетущей, чем Америка конца двадцатого века, воспроизведенная в иллюзорном царстве Матрицы. Один комментатор указывает еще на следующую деталь:

«Единственным героем, выражающим идеи, сколько-то близкие подлинному гностицизму, по иронии судьбы и сюжета оказывается агент Смит — воистину развоплощенное сознание, вынужденное принять физическое обличье и интерактивно проявлять себя в симулированном физическом мире внутри Матрицы. Он говорит Морфеусу: «Ваш запах, я дышу им, ощущаю кожей вашу вонь, хотя я знаю, что это глупо, я опасаюсь подхватить вашу заразу». Он отчаянно желает вернуться в чистое состояние развоплощенного существования, как этого желал бы любой истинный гностик. При всем при этом он есть воплощение врага».

Возможно, вернее всего воспринимать «Матрицу» как комбинацию тем — гностических, буддистских, традиционных христианских, экзистенциалистских, марксистских и иных, — которые были переплавлены в единое целое. Но в фильме поднимается также еще один вопрос, возникавший и в гностицизме, и в иных течениях: зачем демиургу и архонтам брать на себя труд удерживать человечество в подчиненном состоянии? В «Матрице» ответ очевиден: чтобы иметь источник возобновляемой энергии. В одном месте в фильме Морфеус говорит: «Что такое Матрица? Диктат. Матрица — это мир грез, порожденный компьютером, созданный, чтобы подчинить нас, сделать из нас всего лишь это», — и он показывает известную всем батарейку «Дюраселл» с верхушкой медного цвета. До этого одна героиня фильма даже раз назвала Нео «медноголовым».

Поразительным образом эта идея резонирует с учениями древних гностиков. Древний ересиолог Епифаний сообщает: «Они [гностики] утверждают, что душа служит пищей архонтам и верховным силам, без которой они не могут жить, поскольку она родственна горней росе и придает им силу».

Эту идею можно обнаружить и в других контекстах. Майкл Харнер, знаток шаманизма, описывает свой опыт приема южноамериканского психоделика аяуаски. В его видении к нему являются «большие блестящие существа черного цвета с бугристыми крыльями, как у птеродактиля, и огромными китоподобными туловищами». Они объясняют ему, «как они создали жизнь на планете», чтобы спрятаться от инопланетных врагов. «Я узнал, что драконоподобные существа находятся внутри всех форм жизни, в том числе в человеке. — Харнер добавляет: — В ретроспективном плане можно было бы сказать, что они представляют собой почти то же самое, что ДНК, хотя в то время, в 1961 году, я ничего не знал о ДНК». Интересно то, что он описывает свой опыт одному миссионеру и его супруге, которые находят в рассказе удивительные параллели с тем местом в 12-й главе Откровения Иоанна Богослова, где говорится о змее. Позже Харнер рассказывает ту же самую историю шаману. Шаман смеется и говорит о рептильных существах следующее: «О, они всегда высказываются в таком роде. Но на самом деле они лишь повелители внешней тьмы».