Гнозис. Том третий. Эзотерический цикл. Опыт комментария к эзотерическому учению восточной церкви

Использование все большего количества источников энергии непосредственно отразилось в дифференциации разнонаправленных циклов общего питания, что, в свою очередь, вызвало явление, которое мы и сегодня можем констатировать: ускоренный, в геометрической прогрессии, рост элементов, снабжающих энергией передаточную станцию.

(7)

Обозревая историю, мы естественно приходим к выводу, что в отличие от растительного и животного мира, в эволюции которого вполне очевидна последовательность и закономерность, результат каких-либо качественных изменений в принципиально инертном внешнем человеке всегда сомнителен: так, например, ценою интеллектуального развития тех, кто пришел его посредством к власти, было искажение эмоциональных, а затем и двигательных функций с их последующей атрофией.

Объясняется это тем. что вместо заботы о главном все усилия человека издавна сосредоточены на второстепенном — на нескончаемом улучшении условий жизни земной. Правда, вопрос о главном — о собственном смысле и цели бытия — по-прежнему лежит в основе большинства восточных вероучений как сугубо практический, решением которого определяется весь образ жизни (что. кстати, и привлекает к Востоку тех. кто разочаровался в ценностях западной культуры), — но как объяснить все более явную в этом смысле аномалию, наблюдаемую ныне на Западе, где некогда столь громко заявили о себе созидательные тенденции в учениях, например. Сократа, Платона и их последователей, которые, пусть с указанием порою не вполне адекватных средств, призывали к решению этой центральной проблемы бытия не только в теории, но и на практике, — к решению собственно проблемы Спасения, составляющего центр христианской Традиции как оправдание и цель любой человеческой деятельности?

В настоящее время эта цель если и представляется кому-либо единственно важной и достойной усилий к ее достижению, то разве лишь в понимании тех более чем немногих, для которых очевидна уникальная в этом плане и прежде всего практическая ценность эзотерических знаний, черпаемых в Традиции. Такие люди — изгои во внешнем мире, который весь под знаком всеобщего отклонения от нужной точки приложения человеческих усилий. Но и здесь, как бы это ни казалось парадоксальным, имеется свой плюс: такое отклонение способствует все более непосредственному воздействию Всеобщего Закона, которое неуклонно возрастает сообразно закономерному в таком случае сжатию времени.

(8)

Начиная с цикла Отца, внутренняя жизнь внешнего человека — его душа — почти не изменилась: здесь по-прежнему царит удручающий хаос, где безраздельно властвуют страх, голод и половой инстинкт — три основные движущие силы Всеобщего Закона.

Вот перед нами весьма убедительное свидетельство — извлечение из «Истории Пелопоннесской войны» Фукидида (460—395 гг. до н. э.). написанной им в назидание современникам:

«В край, ныне именуемый Грецией, прежде стремилось множество переселенцев, словно гонимых ненасытной жаждой к перемене мест. Сметаемые этим нашествием, люди безропотно покидали отчие дома, уступая их все новым пришельцам.

Поскольку в те времена не было ни торговли, ни надежных путей сообщения, каждый сам для себя возделывал свою землю, не думая о других и о том общем устроении, в заботе о котором создают богатства и закладывают основы государства (беззащитные поселения были открыты набегам разбойников-чужестранцев, которые могли явиться когда угодно, чтобы силой отнять урожай); да и кто бы взял на себя этот труд, если каждый был уверен, что в случае нужды или разорения все равно найдет себе где-нибудь новое пристанище».

Ситуация немногим изменилась и тринадцать столетий спустя, как это явствует, например, из книги «Золотые степи» некоего Масуди (900—956), арабского ученого, оправдывавшего описываемое им массовое переселение некоего народа стремлением избежать двойной опасности — чумы и войны.

Беспрецедентно жестокие войны и революции XX века особенно наглядно показали, что по истечении этих столетий предполагать во внешнем человеке какой-либо в нравственном плане прогресс по крайней мере нелепо; напротив, куда более убедительна констатация всеобщего и все более стремительного падения морали, исчезновения ее элементарных норм.

(9)

С началом цивилизации флора и фауна претерпели под воздействием человека значительное качественное изменение, предоставляя в распоряжение передаточной станции все более тонкие энергии. Однако что касается самого человека, то, за исключением Индивидуальностей, подлинная, а именно эзотерическая эволюция человеческого рода — факт более чем спорный. Кроме того, одна из выразительных черт нашего времени—все более значительный прирост населения, который, как иллюстрируют приведенные выше примеры, имеет своим непосредственным результатом рост потенциала передаточной станции.