Гобелен

– Ну, сынок, и давно ты трудишься в кузне Джона Роббинса? – спросил Мозли. На нем была гвардейская форма; в сочетании с преклонным возрастом она создавала впечатление, что Мозли облечен известной властью. К такому выводу пришел Марвелл – и мысленно занял оборонительную позицию.

– Да уж больше года будет, сэр. Я думал пару лет в Лондоне поработать, прежде чем возвращаться домой, в Беркшир.

– И как тебе тут, сынок?

– Тружусь в поте лица, сэр, с дурными людьми компанию не вожу, каждое пенни сберечь стараюсь. Меня невеста дома ждет. Вот вернусь – поженимся, свою кузню открою. Так-то, сэр.

– Сейчас видно порядочного человека, в коем благонамеренность не противоречит честолюбивым помыслам, но побуждает честно зарабатывать себе на хлеб.

Марвелл не понял, что имеет в виду сэр Мозли, и счел за лучшее промолчать – иначе как бы деревенщиной неотесанным не сочли.

– Скажи, Марвелл, а хотел бы ты зарабатывать десять фунтов в день?

Эх! Даже в самых смелых мечтах Марвелл не взмывал к таким высотам; воображения у него не хватало представить, за какой же это труд столько платят. В кузне Джона Роббинса Марвелл за целый год хорошо, если заработает шестьдесят фунтов. Он недоверчиво взглянул на Мозли; стало неловко, что с волос за воротник течет вода; предложение казалось таким заманчивым, что Марвелл невольно ждал подвоха.

– Твоя недоверчивость о многом говорит, – заметил Мозли.

Фэннинг принялся буравить Марвелла взглядом.

– Не придумаю, что и сказать, сэр, – наконец выдавил Марвелл. – Только ежели вы о подозрениях, сэр, так да, уж простите, есть они у меня. – Марвелл утер губы рукавом; сам знал, это признак неотесанности, но что ж делать – он кузнец, а не граф. В конце концов, что, кроме как подковать лошадь, может потребоваться от такого парня, как Марвелл, такому джентльмену, как сэр Мозли, обладателю лейтенантского чина? – Уж не обессудьте, милорд, невдомек мне, к чему эти вопросы да соблазн таким жалованьем.

Мозли качнул головой.

– Мне по нраву твоя честность, Марвелл. Скажу прямо: тебя рекомендовали как человека надежного во всех отношениях. Так что не стану долее скрывать, в чем состоит суть моего загадочного предложения. Дело в том, Марвелл, что мне поручено найти нового городского палача. Прежний мало того что сбежал из долговой тюрьмы, так еще и устроил дебош – мужчину на месте убил, а женщину так отделал, что ей вряд ли выжить. Этот прежний, Прайс его звать, несколько лет исполнял обязанности палача, а ныне сам повешен за неуважение к закону. Небось никто не скажет «Палач без петли», – усмехнулся Мозли. – Не хотелось бы повторения некрасивой истории.

Уильям хватал ртом воздух, как рыба на берегу.

– Стало быть, вы мне должность палача предлагаете, сэр?

– Мы наводили справки. Кузнецы, оказывается, обладают всеми необходимыми навыками для подобной работы. Таким образом, у тебя, Марвелл, очень недурные перспективы стать новым городским палачом.

Уильям начал было отвечать, но сбился, – а Мозли принял его косноязычие за согласие.

– Платим за каждое повешение отдельно. Разумеется, смертная казнь не каждый день свершается. Обычно преступников вешают по шестеро сразу, а то и побольше. Полагаю, твоя рука не дрогнет, если понадобится казнить женщину? – Не дождавшись ответа, Мозли вытащил табакерку и провел отработанный ритуал: открыл крышечку, взял щепоть табаку, шумно втянул носом. Прочистил горло, не обращая внимания на двоих своих собеседников, замерших в ожидании. – Я вот что думаю, Марвелл: если ты молотом орудуешь так, что хозяин твой не нахвалится, значит, и топором размахнуться сумеешь?

Уильям кивнул – говорить он все еще не мог.

Мозли повел плечами.

– Не представляю, когда это конкретное уменье сможет тебе пригодиться, однако должен предупредить: палача время от времени зовут в тюрьму, чтобы обезглавить преступника. Надеюсь, ты сделаешь это не моргнув глазом?

На сей раз Мозли дождался ответа.

– Ежели, сэр, наказание заслуженное, ежели человек против государя да отечества согрешил, я, конечно, не замедлю привесть… привесть в исполнение королевскую волю.

Марвелл видел: его продуманный ответ пришелся Мозли по нраву. Можно было бы просто сказать: «Сделаю, сэр», обойтись без выводов, но Марвелл не пошел по легкому пути.

– Превосходно. Тебе станут платить столько, сколько ты и не мечтал, главное, делай дело чисто и без шума.

«Сколько ты и не мечтал». Уильям все-таки взглянул на свои руки, про себя повторил обещание невесте, а вслух произнес:

– Вообще-то, сэр, я мечтал о больших деньгах.

Мозли криво усмехнулся.

– Двенадцать фунтов за голову тебя устроит? Вдобавок ты имеешь право принимать от смертников подарки. Их обувь также будет доставаться тебе. Коллективные повешения оплачиваются из расчета десять фунтов за полдюжины петель. По-моему, очень недурно. Кстати, первое на твоем счету коллективное повешение состоится через несколько недель.