Гобелен

— Честно говоря, я не занималась этим периодом. Мне гораздо больше известно о том, что происходило раньше. Насколько я понимаю, здесь была выдающаяся библиотека.

Мадлен не стала говорить, что про библиотеку аббатства Святого Августина она прочитала в записках вышивальщицы, жившей в одиннадцатом веке.

— Да, и она вся уничтожена — вероятно, ее сожгли, — Джоан печально вздохнула.

— Но неужели ничего из сокровищ не вывезли? Потерять огромный кусок истории в документах — настоящая трагедия.

— Мне кажется, несколько книг вошли в королевскую коллекцию, но исключительно из-за антикварной ценности, а не за великие знания, которые в них содержались. Позже эта коллекция положила начало комнате манускриптов Британской библиотеки. Хочешь верь, хочешь нет, но большую часть монастырских архивов продали из-за пергамента, его использовали для починки изделий из кожи. Только представь себе, как дыру в фургоне заделывают пергаментом, исписанным каллиграфическим почерком!

Мадлен покачала головой и улыбнулась.

— Существует много историй о том, как монахи тайно выносили из аббатства не только книги, но также золото и великолепные ткани, а затем прятали в деревенских церквях, — продолжала Джоан. — Ты совершенно права, в легендах наверняка есть доля правды. На самом деле среди пропавших сокровищ числятся останки самого святого Августина. Его кости, очевидно, находились в трех изысканно украшенных ковчегах и, разумеется, считались священными.

Мадлен прикусила губу, неожиданно подумав о том, что Лидия наверняка обожала слушать подобные истории. Словно прочитав ее мысли, Джоан сказала:

— Мы с твоей матерью много разговаривали об истории Кентербери. Городок ей очень нравился, она говорила, что чувствует себя здесь дома гораздо в большей степени, чем в Лондоне или Париже. Тебе наверняка известно, Мадлен, что она занялась изучением связей ее семьи с этим районом Англии. Твоей семьи, — поправилась она.

— Она не говорила мне про кузин, сестер Бродер, — нахмурившись, ответила Мадлен. — Неужели она только сейчас узнала об их существовании? Довольно странно.

— Да, пожалуй. Но такое нередко случается в семьях. В особенности если в прошлом существовала некоторая… отчужденность.

— Наверное, по работе вы часто имеете дело с подобными вещами, — сказала Мадлен и вопросительно посмотрела на нее.

Джоан рассмеялась.

— Да уж, тут ты права. И все же меня чрезвычайно интересует эта область исследований.

— А что она искала в архиве? — спросила Мадлен.

— Насколько мне известно, ничего определенного. Удалось установить, что Бродеры были купцами во времена королевы Виктории, хотя в основном твоя мать знала об этом по рассказам твоей бабки. Я думаю, она пыталась найти какие-нибудь книги, касающиеся развития основных отраслей промышленности в Кентербери на рубеже столетий, хотя особой надежды у нее не было. Когда я получу ответ из Центрального архива в Лондоне, сразу же свяжусь с тобой, договорились?

Мадлен с благодарностью улыбнулась.

— Вы меня очень поддержали, Джоан. Сомневаюсь, что я смогла бы пережить эти несколько дней без вас.

— А я — без тебя, дорогая.

Джоан отвернулась, глядя на развалины сбоку.

— Думаю, мы обе неплохо справились, — сказала она, с трудом сдерживая охватившие ее чувства. Через несколько секунд она взяла себя в руки и повернулась к Мадлен. — Я хотела тебе кое-что сказать… хотя это очень трудно, потому что я не знаю, какие отношения связывали вас с Лидией. Когда умерла моя мать, многие годы после ее смерти меня переполняли противоречивые чувства, мне казалось, что она меня бросила, меня преследовали слова, которые я так и не успела ей сказать, и множество других печальных мыслей. Но в конце концов я поняла, что ее жизнь и смерть — это события, не связанные со мной, и я была не в силах их контролировать. Я нашла способ общаться с ней… сердцем. У каждого из нас это происходит по-своему, но, возможно, что-то общее все-таки тоже есть.

В среду Мадлен решила, что поедет в Кан в субботу. Ее отпустили из университета без обязательств вернуться к определенной дате, но мысли о работе помогали отвлечься от печальной реальности. Ей стало ясно, что до конца недели она не успеет все сделать и закрыть коттедж. Нужно было еще прочитать завещание, которое Лидия предусмотрительно составила, и Мадлен уже связалась с адвокатом, сообщив ему, что сможет приехать во время зимних каникул. Секретарша сказала, что ей пришлют письмо с указанием времени встречи.

Приняв это решение, Мадлен оставила в покое ящики и шкаф с картотекой в гостиной. На полу уже и без того повсюду валялись стопки папок, листки с записями и вырезки. Вместо того чтобы и дальше предаваться медленному и чрезвычайно непростому изучению многолетних трудов Лидии, она провела четверг, гуляя по Кентербери. Карту с собой она на этот раз не взяла.