Гобелены Фьонавара

Впрочем, он сильно изменился, проведя под горой целую тысячу лет. В тот последний раз именно ярость и ненависть заставили его поспешить. Слишком поспешить. На этот раз он такого просчета не допустит.

Ничего, пусть сегодня светит эта луна. Все равно он в конце концов заставит ее убраться с небосклона! Он растопчет этот Бреннин, как детскую игрушку, он с корнями вырвет из земли это Древо Жизни! А потом разгонит всадников на равнине, дотла сожжет сады Ларэй Ригал и осквернит озеро Калор Диман в Эриду.

Ну а Гвен Истрат он и вовсе сровняет с землей. Пусть светит эта луна! Пусть Дана пытается показать всем, как она могущественна; что значат жалкие признаки ее «могущества» в небесах, задыхающихся от дыма, который выпустил из горы он! Ничего, Дану он тоже поставит на колени. У него было вполне достаточно времени – целая тысяча лет! – чтобы продумать все до мелочей.

И он улыбнулся, вспомнив то, что совершит в последнюю очередь. Когда он покончит со всем остальным, когда Фьонавар будет повержен в прах, придет время сразиться и с Данилотом. И он заставит своих слуг по одному доставлять их в Старкаш, этих светлых альвов, этих Детей Света! И по одному, одного за другим, одного за другим, он уничтожит их всех!

Но не сразу: уж он-то знает, как продлить это удовольствие!

Раскаты грома почти смолкли, ливень превратился в мелкий дождичек. И ветер дул уже самый обычный, не ураганный. И в этом ветре чувствовался привкус соли – морской соли, принесенной издалека, с запада. Облака постепенно развеивались. Красная луна висела точно над Древом Жизни.

– О Богиня, – сказал Мёрнир, чуть приглушив свой громоподобный глас, – такого ты никогда прежде не делала!

– Пришлось! – ответила она перезвоном колокольчиков на ветру. – На этот раз он оказался очень силен.

– Да, очень, – эхом откликнулся Громовник. – А почему ты с ним заговорила? Это же моя жертва! – В голосе Мёрнира слышался легкий упрек.

А голос Богини теперь, казалось, был соткан из дыма очагов. Он стал более земным и звучным.

– А ты разве так уж против? – прошептала она. И тут послышался звук, который, по всей вероятности, означал, что Бог довольно усмехается.

– Не то чтобы против… Но если ты попросишь у меня прощения… Ведь мы так давно, моя Богиня… – Последовал многозначительный вздох.

– А ты знаешь, что я сотворила в Пендаранском лесу? – спросила она, уходя от ответа, но голос ее расцвел всеми красками зари.

– Знаю. Хотя и не уверен – во имя добра или во имя зла ты это сделала. Творение твое может обжечь доверчиво протянутую руку.

– Ничего, мои дары всегда были обоюдоострыми, – ответила Богиня, и он почувствовал в ее голосе затаенную древнюю кровожадность. Они помолчали, потом она заговорила вновь, льстивым тоном искусно плетя кружево своих замыслов.

– Я вмешалась в их дела, Мёрнир. Но разве ты не последуешь моему примеру?

– Вмешиваться? Ради них?

– И ради того, чтобы доставить удовольствие мне, – сказала Богиня-луна.

– А может быть, нам лучше доставить удовольствие друг другу?

– Возможно.

В небесах раздался оглушительный раскат грома: Мёрнир смеялся.

– Я уже и так вмешался, – сказал он.

– Я не этот дождь имею в виду, – запротестовала она, и в голосе ее зашумели морские валы. – Этот дождь был выкуплен!

– И я не о дожде говорю, – откликнулся он. – Я сделал то, что хотел сделать.

– Тогда идем, – сказала Дана.

И луна скользнула за деревья к западу.

И почти сразу гром умолк совсем, и облака стали рассеиваться, и под конец ночи над Древом Жизни были видны только звезды, и одни лишь звезды смотрели с небес на жертву – чужеземца, нагим привязанного к Древу Жизни. Одни лишь звезды, только они одни.

А перед рассветом вновь пошел дождь, но к этому времени поляна была уже пуста и там не было слышно ничего, кроме стука и шелеста дождевых капель, стекавших по листьям.

Так закончилась последняя ночь Пуйла-чужеземца на Древе Жизни.

Часть третья ДЕТИ ИВОРА

Глава 1

Приземлился он довольно неудачно, но, будучи спортсменом, инстинктивно сгруппировался, перекатился по земле и встал на ноги без особых повреждений. Хотя и страшно злой.

Он же сам вышел из их идиотского круга! Какое эта Ким, чтобы ее черти съели, имела право хватать его за руку и тащить за собой в какой-то другой мир? Нет, ну просто слов не хватает…

Он остановился; злость улетучилась, как только пришло понимание того, что Ким ДЕЙСТВИТЕЛЬНО притащила его в другой мир!

Еще несколько минут назад он был в номере гостиницы «Парк-Плаза», а теперь его со всех сторон окружала темнота, дул холодный ветер, вблизи виднелся какой-то лес… Он посмотрел в другую сторону и увидел бескрайнюю, поросшую травой равнину, раскинувшуюся до самого горизонта. Во всяком случае, так ему показалось при свете луны.

Остальных что-то не было видно, и тут до него постепенно дошло: он здесь один, совершенно один! Вот когда злость в душе Дэйва Мартынюка уступила место страху. Те ребята, конечно, не были его друзьями, но здесь как-то ни к чему оставаться в одиночестве. Тем более ночью.