Гобелены Фьонавара

– Ну и что? – сердито буркнул он. И сразу понял, до чего глупо себя ведет. Левон, не сдержавшись, фыркнул в темноте, и Дэйв почувствовал, что его наконец отпустило, что весь этот страх, вся горечь поражения куда-то исчезли, и он стал смеяться вместе со своими друзьями, и долго смеялся над собой, над своим страхом, над тем, что еще недавно так его угнетало, когда он стоял посреди Пендаранского леса, куда давным-давно уже не заходил никто из людей.

Смеялись они довольно долго; все-таки они были еще очень молоды, и это было их первое настоящее сражение с врагом, и только что рядом с ними гибли их товарищи. Так что веселый смех этот слегка отдавал истерикой.

Веселье прекратил Левон.

– Торк прав, – сказал он серьезно. – Все мы действительно похожи. Как в том, что касается похвал, так и во многом другом. И, прежде чем мы это место покинем, я бы хотел предложить вам кое-что. Сегодня погибли мои друзья. Семнадцать моих друзей. И я бы очень хотел обрести двух новых братьев сразу. Готовы ли вы смешать свою кровь с моею?

– У меня нет и никогда не было братьев, – тихо промолвил Торк. – Но очень хорошо было бы их иметь.

Сердце у Дэйва колотилось как бешеное.

– Это точно, – только и сказал он.

И они совершили этот обряд прямо в священном Пендаранском лесу. Торк своим острым ножом сделал надрезы у них на запястьях, и они в ночной темноте смешали свою кровь, все трое. И ни один не произнес ни слова. А потом Левон перевязал ранки, они отпустили коней пастись, взяли с собой упряжь и оружие и двинулись на юг – впереди Торк, позади Левон, а посредине Дэйв, лицом и спиной ощущавший присутствие своих новых братьев.

Они не знали, что своей клятвой верности заставили задуматься даже этот лес. Лес все время следил за ними; здесь хорошо понимали, что такое дружба и верность, скрепленные кровью. Увиденное, впрочем, не могло утолить жажду мести, терзавшую лес со дня смерти Лайзен, ибо она-то была утрачена навсегда – та, которая никогда не должна была умирать! Но этих троих, по крайней мере, можно было избавить теперь хотя бы от неизбежного безумия, овладевавшего жертвами леса перед смертью. Так и было решено. И трое друзей по-прежнему брели на юг, даже не подозревая, о чем теперь шепчутся листья и трава вокруг них, хотя непрерывный шепот этот опутывал их подобно паутине.

Торк никогда в жизни не знал ничего более трудного и мучительного, чем этот переход через лес. Еще свежа была в памяти ужасная битва на берегу Адеин и все сильнее терзал его страх, который внушало ему одно лишь пребывание в Пендаранском лесу, но более всего мучило его то, что именно ему выпало теперь вести своих товарищей на юг. Это было естественно: ведь с самого детства он привык бродить ночью по лесам и полям и отлично ориентировался в темноте.

И все же он чувствовал, что не в состоянии вести их туда, куда требуется!

Откуда-то прямо у него под ногами из земли вдруг вылезали узловатые корни, о которые он то и дело спотыкался; огромные ветки деревьев падали перед ним на тропу, загораживая проход; боковые тропки странным образом обрывались, не приводя никуда. Один раз он чуть не упал.

«Иди точно на юг!» – сердито приказал он себе, не обращая внимания даже на боль в раненой ноге. Но и это не помогло – любая тропинка, вопреки всякому здравому смыслу, начинала вилять в темноте и в итоге вела их на запад! «Может, эти деревья и на месте не стоят?» – подумал было он и тут же сердито отогнал от себя столь глупую мысль.

Но каковы бы ни были причины их странных блужданий – то ли вмешались сверхъестественные силы, то ли сам он вдруг так невероятно поглупел, – но скоро ему стало ясно, что, сколько он ни старайся, все равно лес будет затягивать их все глубже и глубже в чащу. Торк даже попробовал было прорубиться сквозь колючие заросли напрямик, чтобы хоть не особенно далеко отходить от восточного края леса, но и из этого ничего не вышло: эта зеленая пучина медленно, терпеливо и неотвратимо поглощала их.

Он и не знал, что никакой его вины в том, что с ними происходит, нет. У Пендарана вполне хватило времени, чтобы создать целый лабиринт троп, с помощью которых он мог запутать и погубить любого, кто осмелился бы вторгнуться в его владения.

«Все идет как надо», – шептали деревья духам леса.

«Вот и прекрасно», – отвечали духи.

Но только шелест листвы слышал Торк. Шелест листвы и шум ветра.

А вот Дэйв воспринимал этот ночной переход совершенно иначе. Он ведь не был уроженцем Фьонавара, ничего почти не знал о лесе и не испытывал перед ним ни малейшего душевного трепета. А та история, которую накануне рассказал ему Левон, была скорее печальной, чем пугающей. Видя перед собой Торка и слыша за спиной шаги Левона, он шел вполне уверенно и полагал, что они идут именно туда, куда нужно. Он даже не подозревал об отчаянных попытках идущего впереди Торка как-то сохранить нужное направление, а через какое-то время привык и к бесконечному шепоту вокруг, и шепот этот даже стал действовать на него успокаивающе, усыпляюще…