Гобелены Фьонавара

Дэйву очень не хотелось показывать другим, что ему страшно – в сущности, он потому и явился сюда – и его все сильнее охватывает самая настоящая паника. Пол, услышав ответ Лорена, лишь раз кивнул в знак согласия и не сказал больше ни слова. Странный речитатив тем временем стал скорее напоминать некую песнь с весьма сложной мелодией и звучал все громче и громче. Облако исходившей из невидимого источника энергии окутало их, в воздухе разлилось отчетливо видимое сияние, возник негромкий гудящий звук…

– Эй! – взорвался Дэйв. – Пусть мне сперва твердо пообещают, что я вернусь назад! – Ответа не последовало. Глаза Мэтта Сорена были закрыты. Он крепко сжимал руку Дэйва.

Сияние стало ярче, усилилось и гудение.

– Нет! – снова выкрикнул Дэйв. – Я не хочу! Пусть мне сперва пообещают… – И он, изо всех сил рванув руки, высвободил их из рук Дженнифер и гнома.

Кимберли Форд пронзительно вскрикнула.

И в этот самый миг Кевин, не веря своим глазам, увидел, что комната вокруг них начала расплываться, а Ким с безумным выражением лица вцепилась в руку Дэйва и в свободную руку Джен, а из горла ее рвется странный пронзительный крик.

Затем они провалились в леденящий холод и тьму, царившие в пространстве между мирами, и перед Кевином все померкло. Но ему показалось, что где-то в мозгу у него – это продолжалось то ли мгновение, то ли столетие – грохочет странный издевательский смех. Во рту был отвратительный горький привкус перегоревшей печали. «Ах, Дэйв, – думал он, – Дэйв Мартынюк! Что же ты наделал?»

Часть вторая ПЕСНЬ РЭЧЕЛ

Глава 1

Совершив Переход, они оказались в небольшой, тускло освещенной комнате, где-то высоко над землей. За раскрытыми окнами была ночь. В комнате имелись два кресла, скамьи вдоль стен и камин, в котором не горел огонь. На каменном полу лежал ковер с каким-то чрезвычайно сложным рисунком. На одной из стен, почти полностью закрывая ее, висел огромный гобелен, но в комнате, несмотря на неровное пламя горевших на стенах факелов, было темновато, и разобрать рисунок, вытканный на гобелене, оказалось практически невозможно.

– Ну что, Серебряный Плащ, вернулся? – послышался от двери чей-то довольно противный, пронзительный голос, в котором не чувствовалось ни капли радости. Кевин быстро посмотрел в ту сторону и увидел бородатого мужчину, лениво опиравшегося на копье. Лорен даже головы не повернул в сторону бородача и с нескрываемой тревогой громко окликнул гнома:

– Ты как, Мэтт?

Тот явно чувствовал себя неважно: он молча, с явным трудом кивнул и сразу же рухнул в одно из тяжелых кресел. На лбу у него выступили крупные капли пота. Кевин посмотрел на остальных, но все вроде бы перенесли Переход прекрасно, хоть и выглядели несколько ошалелыми. Вот только…

ВОТ ТОЛЬКО СРЕДИ НИХ НЕ БЫЛО ДЭЙВА МАРТЫНЮКА.

– Господи! – охнул Кевин. – Лорен, а где же…

И умолк, остановленный его умоляющим взглядом.

Пол Шафер, стоявший рядом с Кевином, тоже успел перехватить взгляд мага, тут же подошел к девушкам, что-то тихо им сказал, затем обернулся к Лорену и один раз утвердительно кивнул.

И только после этого маг наконец посмотрел в сторону бородатого стражника, стоявшего в прежней ленивой позе.

– Нынче ведь канун праздника? – спросил его Лорен.

– Ну да, канун, – ответил бородач. – А разве наш великий маг и сам этого не знает?

Кевин заметил, что глаза Лорена в свете факелов сердито блеснули.

– Ступай, – велел стражнику маг, – передай королю, что я вернулся.

– Ночь на дворе. Король давно спит.

– Не твое дело. Эти новости он узнать захочет. Ступай же!

Физиономия у стражника была на редкость наглая, и двигался он нарочито медленно. Впрочем, стоило ему повернуться лицом к двери, как в воздухе что-то просвистело, и брошенный чьей-то рукой нож вонзился, дрожа, в дверной косяк буквально в нескольких дюймах от головы бородача.

– Я тебя, Варт, знаю преотлично, – сказал кто-то глубоким басом, и стражник резко обернулся, бледный как полотно; это было хорошо заметно даже при тусклом свете факелов. – Учти: я тебя давно заприметил. А сейчас ты быстренько сделаешь то, что тебе было велено, и впредь будешь почтительно разговаривать с теми, кто выше тебя, иначе в следующий раз нож мой вонзится прямо тебе в глаз! – Мэтт Сорен, внезапно поднявшийся с кресла, так и излучал опасность.

Повисла напряженная тишина. Затем стражник пробормотал униженно:

– Ты уж прости меня, господин мой. Час больно поздний… устал я… Добро пожаловать домой! Что ж, поспешу выполнить твое поручение, господин маг. – Бородач отсалютовал им копьем, снова повернулся к двери – на сей раз, надо сказать, весьма проворно – и вышел из комнаты. Мэтт тоже подошел к двери, вытащил из притолоки свой кинжал и остался стоять там – на страже.

– Да скажите же наконец, где Дэйв! – воскликнул Кевин.

Лорен, явно совершенно обессилевший, буквально упал в то кресло, где только что сидел Мэтт Сорен.

– Я не уверен, что… – Он не договорил. – Простите меня, но я действительно не знаю, где он!

– Но вы же должны знать! – воскликнула Дженнифер.