Гобелены Фьонавара

И снова быстрота реакции спасла его: уже занесенный для удара клык зверя лишь вспорол ему кожу на гениталиях, но кишки, к счастью, выпустить не успел. И он не только остался жив, но и завершил-таки свой отчаянный прыжок и приземлился в отличие от Дэйва в мягкий снег.

Хотя все равно было очень больно, да еще в таком уязвимом месте, и повсюду на снегу краснели капли его крови, точно цветы.

Брок первым принял на себя следующий удар кабана, спасая его, Кевина; а первым воткнул в зверя свой меч Диармайд. И сразу же замелькали еще мечи, и Кевин все это видел, но так и не смог бы сказать, кто же нанес последний, смертельный удар.

С ним обращались чрезвычайно нежно, когда пришло время перенести его из лесу в город, и он счел совершенно недопустимым для себя хоть раз крикнуть или застонать, и от боли порой стискивал края своих носилок так сильно, что пальцы, казалось, крошат дерево. Но он так ни разу и не застонал.

И даже попытался разок пошутить, когда неестественно бледное лицо Диармайда склонилось над ним.

– Учти: если придется выбирать, кому сохранить жизнь, мне или ребенку, – пробормотал он, цитируя какой-то дурацкий сериал, – то сохраните ребенка. – Но Диар не засмеялся. Интересно, подумал Кевин, он что, шуток не понимает? Где-то сейчас Пол? Вот уж он точно понял бы! И Кевин умолк. Но так и не застонал.

И ни разу не потерял сознания до тех пор, пока один из тех, что несли носилки, не споткнулся о ветку, когда они уже выходили из леса.

Придя в себя, Кевин увидел, что Дэйв Мартынюк лежит на соседней кровати, смотрит на него, и голова у него вся забинтована, а сквозь бинты проступают красные пятна. Да и сам Дэйв выглядел не ахти.

– У тебя все в порядке, – тут же заверил он Кевина. – Практически никаких повреждений.

Кевину хотелось пошутить, но облегчение, которое он испытал при этих словах, было слишком сильным. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Странно, но боль теперь стала совсем слабой. Когда же он снова открыл глаза, то в комнате оказалось помимо Дэйва еще довольно много народу: Диар, Колл, Левон. И Торк. И Эррон. Друзья. Он понял, что их с Дэйвом устроили в гостиной Диармайда, и постели заботливо придвинули поближе к камину.

– Да я и чувствую себя хорошо, – сказал он Дэйву, как бы продолжая начатый разговор. – А ты?

– Да я, в общем, тоже отлично. Хотя и не пойму, почему.

– Это маги приходили, – пояснил Диармайд. – Оба. И каждый занимался одним из вас. Довольно долго.

Кевин кое-что припомнил.

– Погоди-ка минутку. Как это? А я думал…

– …что Источники полностью иссякли? – договорил за него Диармайд. Глаза его смотрели непривычно сурово. – Это так и есть, но выбора у нас не было. Сейчас все они отдыхают в Храме; Лорен говорит, что с Мэттом и Бараком все будет нормально. – Принц чуть-чуть усмехнулся. – Хотя поучаствовать в праздновании Майдаладана им вряд ли удастся. А вот вам придется их потом всячески умащивать и улещивать. Ну да как-нибудь договоритесь. Впрочем, не уверен еще, простят ли они вас.

Все засмеялись. Кевин видел, что Дэйв по-прежнему смотрит на него.

– Скажи честно, – с трудом выдавил из себя Дэйв, – я все-таки спас тебе жизнь или чуть тебя не убил?

– Пожалуй, скорее первое, – сказал Кевин. – Но вообще-то даже хорошо, что ты немного меня недолюбливаешь, потому что если бы я тебе нравился, ты бы непременно врезал этой свинье как следует, а не стал бы морочить ей голову какими-то атлетическими прыжками. И в этом случае…

– Послушай! – обиженно воскликнул Дэйв. – Я же совсем не то… это совсем… – И он умолк, потому что все вокруг хохотали уже вовсю. Ах так? Этого он Кевину никогда не забудет! Этот Лэйн всегда готов выставить его полным идиотом!

– Кстати, раз уж вы заговорили о свиньях, – вмешался Левон, бросаясь Дэйву на помощь, – то учтите: сегодня вечером этот проклятый кабан будет зажарен и подан к обеду. Вы только принюхайтесь! Чувствуете, как пахнет?

Кевин несколько раз втянул в себя воздух и, учуяв запах жареного мяса, с чувством заявил:

– Да, это, видимо, действительно была очень большая свинья!

Диармайд улыбнулся.

– Если сможете принять участие в обеде, – сказал он, – то уж мы позаботимся, чтобы вам оставили самые лучшие куски.

– О нет! – простонал Кевин, зная, чем пахнут подобные разговоры.

– Ты прав. Я, разумеется, подумал, что тебе будет приятно отнять у этого кабана то, чего он чуть не лишил тебя самого.