Гоблин. Подземелье

Кроме того, у мальца была существенная проблема. Бойня получалась настолько напряженной и долгой, что гоблиненок был просто вынужден постоянно использовать Кровь. А черный гоблин не понаслышке знал, что чем дольше используешь Кровь, тем сильнее потом откат — и хорошо, если этот откат наступит после боя. В один момент на тело его ученика должна навалиться колоссальная усталость, причем в скором времени. А бойня ведь еще не закончена.

Пока Зур’дах справлялся. И, положа руку на сердце, Старший Наставник был вынужден признать — проводить бой лучше было просто невозможно.

На мгновение он подумал, что у ученика проклюнулось боевое чутье, — когда заранее знаешь, где стоит получить мелкую рану, укус, пропустить удар и, поставив жизнь на кон, рвануть вперед, чтобы в ответ убить.

Такое приходит только со временем, с опытом, спустя сотни напряженных боев, и то у единиц. Так что Харт всё же решил, что гоблиненку просто…везло. Ведь и так бывает, что в тяжелых боях, в сложные моменты удача на твоей стороне. Когда на мальца рванул здоровенный гнолл, Наставник Харт вздрогнул. Гоблиненок выглядел жутко истощенным, и, похоже, не мог использовать больше Кровь — видимо, его соперник подумал так же.

Однако исход удивил не только его. Рядом удивленно всрикнкнули два дроу-стража, подсматривающие через решетки на происходящее на Арене.

Зур’дах закончил бой в один удар. Чудовищно рискованным рывком. Попади по нему гнолл — ему был бы конец. Но попал его ученик. Один удар копьем в подбородок — гарантированная смерть, и неважно каких ты размером — с пробитым насквозь мозгом не побегаешь.

— Ну и мелкий демоненок. — выдохнул страж справа, — а так и не скажешь. С одного удара убил громадину.

— Я всегда говорил: гоблины — сильные ублюдки, особенно их мутанты. Вон, даже ребенок на что способен. — ответил ему второй.

Глаза Наставника Харта были прикованы ко второму бою. Дроу и мутанта, который был без оружия.

Может надо было атаковать сейчас? — мелькнула мысль у Харта.

Однако уже скоро он понял, что лезть в другой бой было бы глупостью. Просто потому, что дроу закончил свой бой…слишком быстро.

Зур’дах сделал всё верно: он использовал драгоценные мгновения для отдыха и восстановления Крови.

Старший Наставник видел выход лишь в одном — его ученику точно придется начать сжигать Кровь, невзирая на последствия. Однако, поможет ли это вообще? Вон, два взрослых гоблина-мутанта тоже начали сжигать кровь, вот только Зур’дах всё равно успел их убить. Кровь ведь лишь восстанавливала силы и незначительно прибавляла скорости, но никак не увеличивала их кратно. Чтобы усилиться многократно, Харт даже не знал, какой должен был быть круг — двадцатый? Тридцатый? Никак не восьмой.

Оставалась еще странная способность мальца, которую он пару раз применял в боях и его противники впадали в короткий ступор, а в бою и один миг ступора может стоить жизни, но опять же — сработает ли это на дроу? — Харт не знал.

Не сказать, что кто-либо из детей для Наставника стал кем-то родным, но к некоторым детям он испытывал большую привязанность. Такой была Таля…и Зур’дах. Первую он любил за ее упрямый и неуступчивый характер, что было редкостью в детях, сломленных рабством, и тем более в самках, а Зур’даха… — за силу, скрытую силу, которую тот не выпячивал на показ.

Глаза наставника следили за дроу, который, стряхнув с клинков кровь поверженного врага и прищурив глаза, двинулся к гоблиненку.

— Кажись, конец твоему бойцу, — заметил один из стражей.

* * *

Зур’дах стоял неподвижно, а копье было выставлено в сторону, будто он вообще не готов к бою, а стоит на тренировочной площадке. Вот только это было не так. Через мгновение пришлось реагировать на живность.

Кругом ползали и пищали мелкие насекомые, норовя цапнуть за ногу, а в воздухе летали тшарки. Первых он давил, вторых — сбивал кулаком, отчего они отлетали прочь с сочным звуком. Его кулак убивал мелких тварей наповал. Для некоторых хватало одного взмаха ладони.

Гоблиненок заметил, что круг Тьмы чуть расширился, — шагов на пятнадцать, — давая чуть больше пространства. Но Зур’дах понимал: убежать от этого быстрого дроу не выйдет. В том числе и потому, что него сил практически нет.

Чем дольше длилась Бойня, тем сильнее Зур’дах погружался в какое-то состояние безумной и безнадежной усталости.

Каждый убитый враг, насекомое, каждое использование Крови истощало силы тела. И сейчас, после убийства гнолля, после того резкого рывка на запредельной скорости, из него будто резко выкачали едва ли не все силы. Тело покрывали сотни кровивших царапин, ссадин; в местах укусов некоторых насекомых всё нестерпимо чесалось, а ожоги от огненных слизней пылали жгучей пульсирующей болью. Хоть ни одно ранение не было серьезным, но из-за их общего количества тело казалось одной зудящей огромной раной.