Гоблин. Подземелье

Более того, от подобных особей он улавливал ощутимый уровень угрозы, и взгляд их выдавал, словно на тебя смотрит огромное насекомое. От этого взгляда парню становилось не по себе. Но на него эти дроу-мутанты внимания не обращали. Пару раз он даже пытался проследить за ними, но понял, что затея глупая, его сразу замечали — слишком он выделялся. Поэтому он продолжил заниматься всем тем, чем занимался.

Тем временем, с каждым днем Тхер Гхол приобретал всё более законченные очертания: дома достраивались, Центральная Арена была практически восстановлена, а основна пещера начала наполняться дроу, прибывающих с нижних Ярусов.

И среди прибывших были явно сильные Практики Тьмы — их Лин определял по своему развитому чувству опасности.

Прибывали, конечно, не только дроу, но и много людей с поверхности, и гоблинов, которые, правда, вливались в отряды, завершающие последние этапы стройки.

Когда Лин увидел окончательно перестроенный Тхер Гхол, — это произошло за неделю до Праздника Тьмы, — у него в животе возникло неприятное чувство, чувство страха, смешанного с необъяснимой тревогой. Город представлял собой огромного восьмилапого паука. В центре, словно гигантское брюхо, возвышалась огромная овальная Арена, десятки тысяч шагов в ширину и еще больше длину, и словно лапы паука — восемь улиц, ведущих к тоннелям. Правда, если находиться внизу, в бесконечном потоке людей, дроу и гоблинов, — заметить такую странную планировку было невозможно.

Пребывавшие дроу селились в основной пещере, все остальные чужеземцы — в соседних. Все были в предвкушении, в ожидании.

Как и предупреждал караванщик, когда появились дроу из Родов, на Тару многие стали заглядываться. Для них, в отличии от тех же торговцев, словно не существовало приличий и границ. Они присматривались, ходили возле за ней, выясняли есть ли у нее охрана, кто она такая. Атракус рассказывал, что похищения раньше случались особенно часто. Дроу хотели красивых людских девушек иметь у себя, внизу, и многих покупали с поверхности. Как понял Лин, Атракус и сам подобным когда-то приторговывал. Тара только посмеивалась над всем этим. Еще бы — любого могла скрутить и отшлепать попивая при этом вино. Правда, пока все вели себя тихо, только посылали слуг с попытками вызвать ее навстречу, естественно, первое время девушка всем отказывала, но Лин знал, что она рано или поздно согласиться, и это его…дико бесило. Временами. Потому что в остальное время его волновало чувство тревоги, которое росло с каждым днем.

Когда Лин смотрел на город и на Арену в его центре, у него вспыхивало неприятное и ничем не обоснованное ощущение, что ничем хорошим Праздник Тьмы не закончится.

Что же не так? — думал он, — Почему я волнуюсь? Я сильнее любого тут…в этом я уверен…но этот легкий страх до дрожи не проходит. Особенно неприятное ощущение он улавливал от управляющего.

Не совсем понимая природу своих волнений, он поделился ими с Тарой.

— Тара, мне кажется, что-то тут затевается…

— Да, затевается, — она улыбнулась, — Праздник Тьмы затевается. И я хочу его увидеть.

— Нет, я серьезно! Я несколько раз замечал дроу-мутантов.

— И что? Гоблины-мутанты тебя не беспокоят ведь.

— Да…но мне охранник говорил, что никаких мутантов кроме гоблинов не бывает, не знаю почему, но это меня волнует.

— Лин, — оборвала его Тара, — У каждой расы есть свои секреты и у дроу тоже, не сомневайся. Очевидно, собственные мутанты, не то, о чем они хотят, чтобы знали остальные. Кроме того, с чего бы простому охраннику знать секреты дроу, которые чужаков не принимают.

— Но…

— Лучше скажи, что со сферой, — перебила она его.

— А вот тут странно… — сказал Лин, который даже во время сна не выпускал сферу из рук, — Похоже, последние несколько дней цель медленно, но верно…

— Отдаляется?

— Нет, наоборот! Приближается к нам.

Тара на мгновение задумалась, а потом сказала:

— Учитывая….сколько народу стекается на Праздник Тьмы, — размышляла девушка, — Вполне возможно, что наша цель сама едет сюда. Ничего, скоро это мы узнаем. Ждать осталось всего-ничего.

Лин был вынужден согласиться.

Однако даже спать он стал реже и постоянно был начеку. Мало ли чего возможно ожидать от это этих дроу. А еще он начал присматривать за Тарой.

Ямы Айгура

Зур’дах продолжал изучать чужие воспоминания; тренировки отошли на второй план, как и бои. Прошло несколько месяцев, за которые он наконец сумел пережить жизни человеческих детей полностью. Да, первое время это не получалось, но упорством гоблиненок добился того, что через головную боль и тошноту он научился заставлять себя вспоминать, возвращаться в моменты рождения и смерти, и усилием разворачивать жизнь заново. От начала до конца. Всё. Это оказалось возможно.