Гоблин

За разговором они и сами не заметили, как вышли к замку феи. Это было старинное сооружение, окружённое стеной из серого, поросшего мхом, камня. Железные ворота были закрыты. Четверо взломщиков обошли замок кругом, но других отверстий, через которые можно было бы проникнуть внутрь, так и не нашли.

Муми-тролль почесал затылок:

– Ну и что теперь?

Чёрт попробовал применить к воротам открывательную магию, но, по всей вероятности, они были надёжно защищены от магического взлома. Фавн отрешённо глядел в синее небо и, казалось, совершенно не собирался что-то придумывать. Гоблин тоже смотрел вверх, но не на небо, а на замшелую стену. По ней вверх и вниз сновали маленькие зелёные ящерки. И вдруг он скинул сапоги, расставил лапы по-лягушачьи и, помогая себе хвостом, полез на стену. Это оказалось не очень сложно: в стене было много выбоин и выступов, некоторых камней в кладке вообще не хватало. Но один раз Гоблин всё-таки чуть не сорвался, чудом уцепившись одной лапкой за выступ.

Наконец он оказался на верхушке стены. Пройдя немного вдоль по ней, он обнаружил лестницу, ведущую вниз, во двор замка. Через минуту он уже стоял на мощёной площадке перед воротами. Но вот незадача: хоть Гоблин и открыл запор, но как он ни тянул створки на себя, они по-прежнему не открывались. Похоже, требовалось произнести какое-то магическое заклинание, которого простой деревенский гоблин, естественно, не знал. «Сюда бы Чёрта, он бы мигом управился!» – подумал он, но Чёрт был снаружи и помочь никак не мог.

В поисках хоть какой-нибудь зацепки чешуйчатый взломщик взглянул наверх и увидел странную надпись, выдолбленную на арке над воротами: «Если замучил тебя склероз, взгляни сюда и найдёшь ответ на вопрос». Очевидно, фея по старости лет страдала этим неизлечимым недугом и написала для себя подсказку, с помощью которой можно открыть ворота. «Это должно быть совсем простое слово! Но какое?» – ломал себе голову Гоблин. «Откройся! Отворись! Распахнись! Растворись! Выпусти меня!!!» – орал он на все лады и даже бился головой о ворота, но ничего не помогало. И вдруг его осенило. «Склероз!» – закричал Гоблин, и ворота со скрипом открылись.

Чёрт и Муми-тролль приветствовали победителя радостными воплями и устремились во двор. Фавн отказался входить внутрь, сославшись на то, что воровство – смертный грех. «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего», – бормотал он. Взломщики оставили его стоять на шухере у ворот, а сами принялись осматривать феины владения.

Замок был одноэтажный, весьма простенькой конструкции, и напоминал длинный дом. В него вела большая дубовая дверь, запертая, по всей видимости, изнутри на засов. Как они ни орудовали фомкой, открыть её им так и не удалось. На окнах были прочные решётки. Но зато Гоблин заметил слуховое окошко на крыше, которое фея из-за своего недуга забыла закрыть. Побродив немного по двору, взломщики нашли за сараем приставную лестницу. Гоблин, будучи самым мелким и тощим из троицы, вскарабкался по ней наверх и протиснулся в окошко. Не мешкая ни минуты, он спустился с чердака вниз, чтобы открыть входную дверь. После того, как он снял засов, дверь на удивление легко распахнулась, и Муми-тролль с Чёртом попали внутрь замка.

Пройдя переднюю, они увидели длинный широкий коридор с множеством комнат по обе стороны. Приятели практически сразу обнаружили лабораторию по характерному запаху, который шёл из-под двери. На неё было наложено лишь простенькое закрывательное заклятие, которое Чёрт быстро снял. В лаборатории, как и говорил Старейшина, фея держала подопытных животных. Ну и престранные это были свиньи! У некоторых было две или три головы вместо одной, у других, наоборот, одна голова и два туловища, третьи порхали под потолком, словно огромные розовые бабочки, у четвёртых вместо рыла был длиннющий хобот. Насмеявшись вволю, Гоблин спросил, не пора ли крикнуть козодоем, но Муми-тролль предложил вначале обыскать замок.

– Снимем все сливки, а уж потом пацанов позовём! – аргументировал он своё предложение.

Гоблин и Чёрт согласились. Они отворяли одну дверь за другой, но ничего ценного ни в одной из комнат не обнаружили. Наконец осталась одна, последняя дверь. Она была приоткрыта, и из неё шёл дивный аромат.

– Какая вонь! – сказал Мумик, поморщившись. – Так может вонять только в спальне у феи!

Войдя в комнату, взломщики сразу поняли, что не ошиблись. Это было просторное помещение с большим количеством окон. Посреди спальни горел камин, хотя в нём не было дров, а на стене висел гигантский портрет какой-то толстенькой дамы с голубыми волосами, завитыми в самые причудливые локоны, накрашенными губками и востреньким носиком. Ушки дамы, торчащие из копны волос, очень походили на эльфийские. Недалеко от камина стоял небольшой столик на витой ножке, а на нём располагалась маленькая, похожая на игрушечную, кроватка с шёлковым балдахином.

– Это что ещё за хрень? – спросил Гоблин, показав пальцем на столик.