Гоблины (СИ)

«Мораль армии снижена за непопулярное решение, на -1»

Плохо. Бонус от победы растаял как дым. Но дальше стало ещё хуже.

Рабыни бросились в ноги и стали умолять отказаться от подобного решения. Обещали сделать всё, что я пожелаю, только бы не отправлял их никуда. И надо сказать неплохо аргументировали свою просьбу.

Так крестьянкам грозила смерть от рук односельчан. Падших их, уже никогда не примут в общину. Орчанка утверждала нечто схожее по смыслу. Именно те орки, которых я планировал завербовать, видели её позор и унижение. Ничего хорошего в их компании несчастную не ждало. Мотивы эльфийки и некоматы были и того проще. Отпущенные на волю в диком крае. Кишащем не мене дикими разумными. Неспособные себя защитить. Они, в лучшем случае, могли рассчитывать только на очередной плен и рабство. Никаких шансов добраться к своим у них не было.

Голова вспухла. Зло подкатило к горлу. Грязно выругавшись, приказал запереть безумных баб в одной из башен. Поклявшись продать первому рабовладельцу, что забредёт в мои земли.

Но на этом вопросы с пленниками не закончились.

Оглянувшись в поисках источника, вдруг возникших раздражающей брани и шума, я наткнулся на Шмыга. Шмыга, который командуя двумя лесными, пытался вытолкать ко мне одного из только что отправленных на шахту крестьян. Матёрого детину неопределённого возраста.

— Тоже не хочет уходить к своим?

— Хотеть. Шмыг не пускать. — очередной аккуратный тычок кинжалом в филейную часть, вынудил детину приблизиться ещё на шаг.

— Шмыг поговорить и узнать. Эта каланча – кузнец.

Детина попытался замахнуться, но ловкий гоблин легко ушёл от удара связанного и стеснённого в движениях человека. Не добившись желаемого, тот повернулся ко мне и попытался плюнуть. Снова мимо.

— Урод малахольный! Не заставишь! Не стану батрачить! — сумев извернуться, он наконец-то дотянулся и пнул одного из гоблинов.

— И тебе здравствуй.

— Решил по-людски поговорить? Как же. Знаем, плавали.

— Говоришь это кузнец? Тот, что работал на орков в кузне?

— Он самый. Его свои и сдавать, — разведчик ловко ушёл от очередного замаха и подскочив со спины нанёс удар по ногам. Пленник качнулся, не удержался и громко рухнул на колени. Попытку вскочить на ноги, пресёк приставленный к горлу кинжал. Секунда замешательства. Пара неуверенных движений. Из уст пленника посыпались обращённые в мой адрес ругательства. Впрочем, весьма однообразные и безыскусные. Встать он больше не пробовал.

Я внимательно наблюдал и молчал до поры до времени. Кузнец был нужен как воздух. В базовом наборе доступных построек, кузницы у гоблинов нет. Как нет и возможности обрабатывать металл. Даже подлатать помятые доспехи, гоблины не способны. А какой спрашивается город, можно построить с помощью народа не вышедшего из каменного века?

Решением проблемы виделся как раз сторонний специалист, что научит моих первобытных подданных кузнечному делу. Да построит кузницу или объяснит как это сделать. И такой специалист сейчас оказался в моих руках. Вот только он слегка не в духе. И, кажется, совершенно не намерен сотрудничать.

— Ладно, хватит. Ты уже трижды повторил свой скромный запас бранных слов, — деланно улыбнувшись, я попытался урезонить буяна, — Ты в моей власти. Работал на барона, будешь и на меня работать.

— Ха. Так барон то, поумней тебя был. Недомерок! Хоть режь, а не заставишь!

Повисла недолгая пауза. Пленник пытался держаться дерзко, уверенно. Но попытки отстраниться от кинжала и, нет-нет, да мелькавший в глазах страх, выдавали его с головой.

— И как же барон заставил тебя работать?

— Никак. Захотел и работал. А на такого мелкого говнюка как ты, не стану.

— Может семью твою в заложники взял? — я плавно уводил разговор в сторону от истиной развязки.

— О, сообразил образина. Да только свободна наша деревня теперь! Не достать тебе моих. А сам я тебя не боюсь!

Наглая ложь успокаивала бугая и придавала уверенности. Собравшись, он сумел взять себя в руки и вновь с вызовом смотрел прямо в глаза. Но кому надо, уже всё увидели и не обманывались.

— Эх. И зачем мне тогда такой строптивый раб? Одна морока. — и обращаясь уже не к кузнецу, а к Шмыгу, — Бестолковый он. Режь его, да в котёл. Всё больше толку. Вон какой мясистый.

Шмыг резко дёрнул рукой. Обагрённый кровью клинок отведён в сторону. На шее детины набух кровью, длинный, но тонкий и неглубокий порез. Идеальная работа.

Рана была совсем не серьёзной, но кузнец этого не знал. Вылупив глаза и истошно завопив, он рванулся вперёд. Сбил с ног пару гоблинов. Запнулся. Упал. Попытался встать. Не сумел, запутавшись в собственных ногах. После чего стал кататься по земле и кричать, перемежая оскорбления и мольбы о пощаде.

Прошло пару минут прежде чем кузнец выдохся и затих. Лёжа свернувшись калачиком, огромный мужик еле слышно всхлипывал.

— Наигрался? Поговорим об условиях? — несильный пинок босой ступнёй в спину, слегка привёл его в чувство, — Хлеб, кров, жизнь. И ты выполняешь, что скажут и обучаешь подмастерьев из моих.

— А потом?

— Что потом?