Гоблины. Сизифов труд

— Не может быть! — словно отгоняя морок, тряхнула челкой Прилепина. — Бред какой-то! Просто в голове не укладывается!

— У меня тоже. Долго не укладывалось. Но ничем иным ни первый, ни, самое главное, последний эпизод со стрельбой на Фонтанке объяснить нельзя. Факты бьются и женятся.

— А почему вы решили поделиться этим откровением со мной? Что, если…

— Мы, вроде как, на «ты» перешли? — перебивая, напомнил Мешок.

— Ой, и правда. Извини… А если… Если я и есть этот самый «крот»? Такого варианта ты не допускаешь?

— Нет, не допускаю.

— Почему?

— Потому что первый тревожный звоночек прозвучал в тот день, когда Зеча убил Айрапетяна и ранил Ильдара. Или, скажем так, «человек похожий на Зечу». Это был твой первый рабочий день в конторе. Так что ты физически не могла успеть слить информацию.

Ольга задумалась. Спросила осторожно:

— Андрей, а ты… ты кого-то конкретного подозреваешь?

— Да.

— Не поделишься?

— Извини, пока нет.

— Понимаю. И что мы теперь будем со всем этим делать?

— Думаю, многое будет зависеть от нашей встречи с Тимати. Надеюсь, что в ближайшее время она все-таки состоится и мы поговорим по душам с этим афророссиянином

— И что потом?

— А потом он, несомненно, насторожится, захочет понять, какие козыри есть у нас на руках. И в какой-то момент попытается выйти на связь с «чужим среди своих». А мы станем педантично отслеживать географию его мобильных метаний.

— В теории — красиво. Но на практике завизировать задание на получение распечаток телефонных соединений сотрудника СКП крайне сложно.

— Это не просто «крайне сложно», а практически нереально, — согласился с Ольгой Мешок. — Но у меня есть очень хороший приятель в УСТМ — Генка Певзнер. Я вас как-нибудь обязательно познакомлю. Отличный парень. И бывший его начальник — Смолов, тоже золотой мужик был.

— А почему был? Он что, умер?

— Зачем сразу «умер»? Выслужил положенное и ушел на пенсию. Сейчас в службе безопасности у Ладонина трудится. Слыхала про такого?

— Про Ладонина, естественно, слышала. А вот с УСТМ контачить ни разу не доводилось. Нам, котам помойным, доступ к высоким технологиям, сам понимаешь, категорически заказан.

— Поконтачишь еще, какие твои годы? — заверил Андрей. — Короче, в части доступа к биллингам Домингеса мы сможем решить этот вопрос неформальным способом. Точнее сказать, уже решаем. Так что историю с судьей мы обязательно докрутим, — азартно докончил он.

— И все-таки то, что ты мне сейчас рассказал, это… это просто ужасно, — вздохнула Ольга. — Андрей, а что если… — она в смятении опустила свою ладонь на его руку. Ладонь была теплая и мягкая, Мешечко трогательно обхватил ее пальцы, и Ольга ответила ему ободряющим пожатием. — А что, если ты все-таки ошибаешься?

— Знаешь, осознание того, что это действительно всего лишь ошибка, стало бы для меня радостью не меньшей, чем… — Андрей запнулся, молча посмотрел на Ольгу.

— Радостью не меньшей, чем что? — не отводя взгляда, спросила она.

— Чем… радость встречи с тобой…

Санкт-Петербург,

Южно-Приморский парк,

12 августа 2009 года,

среда, 20:26 мск

Лет двадцать назад в районе Средней Невки близ ЦПКиО существовало глухое и малопосещаемое местечко, которое местная братва с циничным юмором окрестила «кричи-не-кричи». Свою дурную славу местечко это заслужило по причине повышенной востребованности в качестве площадки для проведения самых лютых и непредсказуемых бандитских стрелок. Но те времена давно канули в лету. Укромное местечко ныне отдано на откуп строителям элитного жилья, да и сами бандиты давно пошли не те. И если по старинке и «забивают стрелки», то всё больше в залах арбитражного суда либо в кабинетах территориальных Управлений внутренних дел. Исключения, конечно, случаются. Тем более что найти укромный уголок для приватной встречи в городе до сих пор не проблема. Особенно в окраинных его районах. Соответственно, было такое место и на Юго-Западе — бывший имени Ленина, а ныне просто Южно-Приморский парк.

Парк этот раскинулся от Петергофского шоссе до Финского залива. Причем ухоженная его часть в наши дни относительно невелика в сравнении с запущенной территорией, куда редко заглядывают приличные граждане — слишком велик риск нарваться на гопников, наркоманов, бомжей и прочая. Вот там-то Зеча и назначил прощальную встречу со странным заказчиком-негром. Выбрав в качестве приметных ориентиров грязный, зацветший прудик со стоячей водой и одинокий раскидистый дуб, некогда располовиненный прямым попаданием шальной молнии.