Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Давай без подколочек, а? Без тебя догадываюсь, что за другой ягодой они туда пошли… Малина, клубничка… Знаешь, в двадцать лет учить-пороть малость поздновато. Особенно нынешних. Предохраняются – и на том спасибо… Короче, там, примерно в полукилометре от учебной базы, идет трасса на Сиверскую. А сразу за ней – лес. Настоящий такой, дикий. Вот они туда и двинули…

…По мере того как Синюгин сухо пересказывал приятелю недавние события, приключившиеся с двумя юными влюбленными в ночном лесу близ Оредежа, Павел Андреевич всё больше мрачнел лицом. Понимая, что просьба, с которой Димка собирается к нему обратиться, будет связана с моментами, которые сухим юридическим языком обозначены как «злоупотребление служебным положением». Не то чтобы Павла Андреевича это сильно шокировало (белым и пушистым он по службе никогда не был), но сейчас, когда до выстраданной пенсии оставалось всего ничего, вписываться в откровенный блудняк очень не хотелось. Тем более, в чужой блудняк.

– …Вот такая, Паша, малина.

– Да уж, знатно погуляли. И что потом?

– Ксюха позвонила мне с базы, сам понимаешь в каком состоянии. Я, естественно, сразу подорвался и где-то во втором часу приехал в Даймище. Высвистал ребят на трассу, они мне показали ту самую яму. Попросил их уйти, а сам аккуратно пошебуршил…

– «Подснежник»?

– Не вполне. Труп недельной давности: Светлана Ларионова, 19 лет, местная, из Сиверской. Работала продавщицей в поселковом универмаге. В ночь с пятницы на субботу гостила в Даймище, на даче у знакомых. В субботу рано утром собралась в Питер, ушла из поселка на трассу, на остановку рейсового автобуса. С тех пор ее никто не видел.

– Я так понимаю: изнасилована и убита?

– Ты правильно понимаешь. Изнасилована. Очень сильно, по-садистски, избита, многочисленные порезы конечностей. Сама смерть наступила в результате удушения… И еще – на правой груди скальпелем вырезано что-то вроде символа бесконечности. Или – просто восьмерка на боку. Вот…

Синюгин, наклонившись, достал из портфеля прозрачную файловую папку и протянул Павлу Андреевичу несколько цветных, а оттого производящих еще более жуткое впечатление, снимков.

– Жуть какая! – всмотрелся Жмых. – Хочешь сказать, у нас в эфире радиостанция «Маньяк»?

– Похоже на то. В ноябре прошлого года в парке Авиаторов найден труп студентки четвертого курса Амелиной с точно такой же отметиной на груди. Дело не подняли, «глухарь». А теперь смотри, – Дмитрий Александрович выудил из папки еще две фотографии. – Такой Света Ларионова была за несколько дней до убийства. А это – студентка Амелина.

Полковник Жмых разложил снимки перед собой, прищурился вглядываясь:

– Слушай, а ты не находишь, что они чем-то похожи? Ей-богу! Не близняшки, конечно, но…

– Нахожу, – мрачно кивнул Синюгин. – Слава богу, той ночью было достаточно темно, да и лицо у трупа было изрядно порезано. Иначе меня бы на месте кондратий хватил.

– Не понял?

И тогда Дмитрий Александрович вытащил из своей папочки последнюю фотографию…

Санкт-Петербург,

1 июля 2009 года,

среда, 10:15

– …Чертовщина какая-то! Я что-то совсем запутался: так которая из них дочка Дмитрия Александровича?

– Посередине, – хмуро пояснил Жмых.

В кабинете начальника «гоблинов» проходило экстренное рабочее совещание «большой тройки». В данный момент на столе перед замами в линейку были разложены фотографии девушек, накануне полученные Павлом Андреевичем от Синюгина.

– Прямо шоу двойников! Вернее, тройников, – с удивлением констатировал Кульчицкий, откладывая снимок. – Интересно, а сколько вообще в Питере может проживать девушек такого типажа?

– Боюсь, если брать в расчет отдаленное сходство, то можно уйти в бесконечность, – предположил Мешок. – И всё-таки: что может означать сия странная метка? Кстати, у древних кельтов символ бесконечности означал вечную жизнь. Может, убийца – какой-нибудь деятель, свихнувшийся на религиозной почве?

– Странный тип. Одно убийство в Питере, второе – за шестьдесят километров от города. Никакой логики. Между тем, когда мы на курсах изучали психологию поведения маньяков…

– Логика здесь ни при чем. В данном случае может быть все что угодно. Во-первых, лето. Район Сиверской – это сплошь дачи, место вполне себе элитное, у питерцев весьма популярное. Во-вторых, он мог просто возвращаться по трассе в город и увидеть девчонку на остановке. В-третьих…

– Что толку гадать? – досадливо отмахнулся Жмых. – К тому же поимка маньяка вне пределов нашей компетенции. Синюгин в первую очередь озабочен безопасностью дочери. И, как вы понимаете, сугубо умозрительно угроза существует. Понятно, что в одну и ту же воронку… и так далее… Но, как известно, лучше перебздеть.

– А когда у них заканчивается практика? Я имею в виду: сколько придется бздеть? – уточнил Мешок.

Павел Андреевич полистал странички календаря:

– Сегодня у нас что? Среда? Получается, осталось 16 дней. Минус выходные. На субботу-воскресенье большинство студентов уезжает в город.

– А почему бы Синюгину не нанять на этот срок телохранителя? – поинтересовался Кульчицкий.