Год 1941 Священная война

Десять минут спустя, театр сражения за Борисовский плацдарм

Пилоты люфтваффе и в самом деле ходили у обороняющихся советских войск по головам, делали что хотели и никого не боялись, ведь советская истребительная авиация на этом направлении закончилась примерно в полдень двадцать второго июня. Придвинутые к самой границе истребительные полки 11-й, 9-й, 10-й смешанных авиадивизий попали под первый уничтожающий удар люфтваффе, а во многих местах и германской артиллерии. Две трети машин были уничтожены или повреждены на аэродромах, уцелевшие самолеты поднялись в воздух, чтобы дать бой многократно превосходящему противнику, и сгорели в ожесточенных боях, взяв с «мальчиков Геринга» дань кровью. Таких однодневных потерь, как двадцать второго июня, германские ВВС не несли все время воздушного сражения за Британию.

Однако это было слабым утешением, так как у авиационного персонала уже не было времени отремонтировать и привести в порядок машины, поврежденные на земле и в воздушных боях - приходилось бросать их и уходить пешком, так как к окраинам аэродромов уже выходили германские танки, а кое-где и пехота. Переброшенная на фронт из района Орша-Могилев 43-я истребительная авиадивизия остроту проблемы решить не смогла, поскольку воевать ее пилотам приходилось против всего второго воздушного флота люфтваффе. Впрочем, ко второму июля на две трети сточилась и она. Воздушные бои, налеты на аэродромы стервятников Геринга, а потом очередные перебазирования на восток - и каждый раз все неисправные машины волей-неволей становились добычей врага.

Так что эскадрилья истребителей, которую просил корпусной комиссар Сусайков, в данный момент и на данном участке фронта была недостижимой мечтой, а вот против советских войск под Борисовом и по ближним тылам действовали легкие силы второго авиакорпуса люфтваффе: одна легкобомбардировочная эскадра (Ме-110), одна штурмовая эскадра (Ю-87) и одна истребительная эскадра (Ме-109). И в тоже время две бомбардировочных эскадры (Ю-88 и Хе-111), занимались таким солидным делом, как нарушение транспортных коммуникаций советских войск, удары по резервам и подходящим из глубины страны подкреплениям и истребительное прикрытие им при этом не требовалось. Поэтому немецким истребителям просто не находилось иных дел, кроме как развлекаться стрельбой по наземным мишеням, в том числе по уходящему на восток гражданскому населению. Как же иначе: фюрер германской нации Адольф Гитлер уже освободил немцев от такой химеры, как совесть, из людей превратив их в диких зверей.

Когда все изменилось, на первых порах никто ничего не понял. Немецкие войска посчитали приближающуюся с запада воздушную формацию своей, а советские бойцы и командиры - еще одной напастью, готовой обрушиться на их головы. Но потом началось странное. Взяв несколько южнее Борисова, воздушное соединение разделилось на группы, заложило вираж, беря курс на север и резко пошло на снижение, после чего стало понятно: это что угодно, только не самолеты.

Клиновидный летающий корабль светлого металла, размером не уступавший бомбардировщику ТБ-3, вообще не походил на что-то знакомое, как и сопровождающие его аппараты поменьше. Советским командирам все это напоминало воздушные парады в Москве примерно пятилетней давности, когда гигантского «Максима Горького» сопровождал целый рой мелких одномоторных истребителей. На этом сходство заканчивалось, и начиналось недоумение: за счет чего эти непонятные конструкции держатся в воздухе, и почему у них нет ни крыльев, ни ревущих моторов с воздушными винтами? Не назвать же крыльями те короткие выступы по бортам, плотно увешанные контейнерами с вооружением.

А дальше началась бойня, причем уничтожающему удару подверглись не советские, а германские войска и разбойничающие над боевыми порядками частей Борисовского гарнизона два десятка двухмоторных мессершмитов. Вот под резкий звук «пиу-пиу-пиу-пиу» пронизанная рубиновыми огоньками дымная трасса соединяет поворотную пушечную установку пузатенького аппарата неизвестной конструкции и один из германских самолетов. Не успевают случайные очевидцы удивиться отсутствию дульного пламени (откуда ему взяться в магнитоимпульсной пушке), как двухкилевое хвостовое оперение со свастиками уже кувыркается в воздухе отдельно от самолета, а все остальное, неровно обгрызенное сразу за кабиной стрелка, потеряв равновесие, втыкается в землю, будто колун, пущенный неловкой рукой. Удар, взрыв. И тут еще один германский стервятник от меткой очереди прямо в воздухе рассыпается на фрагменты, а за ним еще один, и еще. И тут же, подняв головы, красноармейцы и их командиры видят на брюхах и бортах странных аппаратов, с таким энтузиазмом атаковавших немецкие самолеты, опознавательные знаки в виде красной пятиконечной звезды.