Год 1941, Священная война

– А, ладно! – хмыкнул вождь, между затяжками. – Что было, то прошло. Кто бежал – тот бежал, кто убит – тот убит. А что касается нынешних дел, то перестаньте уже стесняться и берите всех, начиная с Павлова[7], кто окажется причастен к возможнойизмене, вне зависимости от званий, должностей и количества наград. Но это так, слабое утешение, потому что, расстреляв этих мерзавцев, мы потерянных армий назад не вернем.

В последний раз пыхнув трубкой, Сталин положил ее в пепельницу и добавил:

– И вот еще что, Лаврентий: распространи по своему наркомату циркуляр немедленно сообщать сюда обо все непонятных явлениях – как на линии фронта, так и в нашем тылу. Есть мнение, что эти таинственные незнакомцы, так громко проявившие себя под Борисовом, еще могут выступить перед нами на бис или попытаться сразу вступить в контакт, чтобы, как это водится в капиталистическом мире, по тройной цене предложить свои услуги людям, находящимся в почти безвыходном положении. И вы, товарищ Жуков и товарищ Кузнецов, тоже имейте в виду, что все соглашения о взаимодействии с этими вроде бы дружественными чужаками должны заключаться только на уровне Ставки Верховного Главнокомандования и Государственного Комитета Обороны, а на местах не должно быть никакой художественной самодеятельности. Впрочем, если эти неизвестные помощники еще где-то ударят по врагу и, как под Борисовом, улетят, не выдвигая никаких требований, то разрешаю пользоваться подобной возможностью, не зевать и брать с врага столько, сколько получится. Иначе, товарищи, мы будем выглядеть полными дураками, а этого очень не хочется.

На доразведку к Бресту я вылетел не на штурмоносце Елизаветы Дмитриевны, а на шаттле темных эйджел «Игла Мрака». Там, в мире сорок первого года, только что зашла луна, и ночную тьму рассеивало только сияние звезд. Но для галактической цивилизации, даже такой социально примитивной, как у эйджел, темнота не помеха. Видимость с высоты в пять километров великолепная – и в термоконтрастном режиме, и в режиме фотоумножения, и в режиме психосканирования. Правда, сейчас большинство наших будущих клиентов спят и видят сны – кто-то хорошие, кто-то не очень. А шаттл бесшумно кружит над ними в высоте, обещая немцам ужасы Гулага, а советским пленным – свободу и борьбу. Одного без другого не бывает. Вчера, готовясь к этой экспедиции, я решил вдруг посмотреть, а чего поделывает в настоящий момент товарищ Сталин, красный император, Вождь и Учитель, лучший друг советских физкультурников и прочая, прочая, прочая. А то как бы с его подозрительностью все не пошло потом вкривь и вкось.

Первым делом я проверил дачу в Кунцево, но там было пусто. То есть персонал и охрана присутствовали на своем месте и бдели, но вот Хозяин дома отсутствовал. Пришлось перемещать окно в Кремль, где довольно скоро я нащупал главный кабинет страны, битком набитый самым отборным советским бомондом. У товарища Сталина шло совещание. Хотя, если честно, половину присутствующих я бы отправил в Аквилонию проходить Путь Искупления, парочку прогнивших насквозь персонажей сразу бы расстрелял, и только с остальными делал бы дело. И еще в большей степени это мнение касается деятелей, отсутствовавших на том совещании: Хрущевых, Тимошенок, Мехлисов да полоумных Лысенков. Впрочем, на данный момент это было неважно. Наиболее ценным уловом этого прослушивания стало мнение товарища Сталина по поводу нашей Борисовской эскапады. Предположить, что я за свою помощь потребую у него денег – это, по меньшей мере, пошло. Долю от общей победы – это еще вполне возможно…

– Слушай, Серегин, – сказала мне энергооболочка, – бери от Германии в качестве временного эксклава административный округ Данциг, и этого тебе будет достаточно. Главное, что в глубоководной части Пуцкого залива, прикрытого от штормов косой Хель, можно будет базировать «Неумолимый» с тем же комфортом, что и в Ахтиарской бухте. Пора тебе подтягивать наверх свою главную ударную силу, тем более что большую часть расходников для его восстановления тут можно не добывать на Меркурии, а получать от местной промышленности.

Вот это совет! Впрочем, до победы над Германией еще нужно дожить, а сейчас советский вождь ждет от меня следующего хода. Ну что ж, теперь я знаю, куда девать пленных из сорок пятой пехотной дивизии. Ход будет что надо. Пятнадцать тысяч голых геев – ой, простите, немцев – на Красную площадь в подарок советскому вождю. Лето – чай, не замерзнут. И в придачу на рабочий стол в кабинет Сталина во время его отсутствия неплохо бы подкинуть шеститомник «История Великой Отечественной войны» шестьдесят пятого года издания и мое личное послание с вложенным в него «портретом». Сделаем это, и посмотрим на реакцию клиента.