Год 1942 - «учебный»

Примечательно, что воспоминания о битве за Крым оставили оба непосредственных ее руководителя — немецкий фельдмаршал Манштейн и советский генерал-полковник П.И. Батов. Последний буквально со второй страницы своего сочинения честит противника «крайне необъективным и нечистоплотным мемуаристом», приводящим «анекдотические сведения» вкупе с «непристойной ложью».

Затем наш полководец перечисляет все соединения 11-й германской армии — 10 дивизий, в том числе и те, которые, как например дивизия СС «Викинг», никогда в нее не входили, и сообщает, что кроме всего этого Манштейн имел 40 полков артиллерии, абсолютное превосходство в воздухе и тьму танков.

То есть видно, что враг был невероятно силен. «Как же мог наш командарм организовать успешную борьбу с этой огромной силой, если у него не было артгрупп ни в 9-м корпусе, ни в армейском масштабе?» — спрашиваету пытливого читателя генерал Батов. И сам же отвечает:

«Единственная возможность — взять артиллерию у рассыпанных по всей территории полуострова и потомуобреченных на бездействие (курсив наш. — Авт. ] дивизий… но на такой риск командарм не решился».

Оказывается, убедить генерала Кузнецова в том, что «гроза идет на Перекоп и сюда надо стягивать все силы было невозможно». И разве Манштейн виноват, что авиация Черноморского флота — 626 самолетов, в том числе 346 истребителей и 136 бомбардировщиков — была в основном занята поиском «морских сил противника»? [136]

24 сентября, подтянув всю армейскую тяжелую артиллерию и инженерные части, немцы силами 46-й и 73-й пехотных дивизий начали штурм Перекопа. Советские войска оказывали упорное сопротивление, защищая каждую траншею и опорный пункт, но 26 сентября, действуя вдоль Перекопского залива, корпус Гашена прорвался через вал и захватил Армянск. В этот же день Батов нанес контрудар силами измотанной 156-й и подошедших 172-й, 271-й стрелковых и 42-й кавалерийской дивизий. Еще трое суток длил ось единоборство, перекопские позиции четыре раза переходили из рук в руки.

Как водится, у первых же взятых в плен немецких солдат карманы оказались набиты «гнусными фотографиями: один насилует девушку, другие с пьяными рожами ждут очереди». Вновь парадокс: с одной стороны, каждый второй советский генерал пытается представить вермахт как банду маньяков-туристов с фотоаппаратами (истории о «гнусных фотографиях» кочуют из мемуаров в мемуары с уставным единоообразием), с другой — непонятно, как они умудрялись столь профессионально бить красных командиров, вооруженных самой передовой военной наукой? Советским воинам до концаXXстолетия фотоаппараты иметь запрещалось (см. Устав внутренней службы ВС СССР), не то и они бы чего-нибудь наснимали в тот период, когда, ворвавшись в «логово фашистского зверя», брали «трофеи» и по призыву И. Эренбурга «ломали гордость надменного германского народа».

В труднейших боях германский корпус разбил советские части на Перекопе и заставил их отступить к Ишуню. Манштейн сообщает о захвате 10 тыс. пленных, 135 орудий и 112 танков. Однако победа досталась дорогой ценой, корпус Ганзена потерял убитыми и ранеными около 3 тыс. человек. Для прорыва ишуньских позиций сил уже не было.

Известие о сдаче Перкопа, по воспоминаниям всех участников событий, произвела ошеломляющее впечатление. [137] Не удивляется только генерал Батов: ведь нашей 156-й дивизии пришлось вступить «в единоборство с врагом, имевшим тройное превосходство в живой силе и артиллерии иабсолютное — в танках и авиации» (курсив наш. — Авт.]. Вот это как раз и есть «заведомая ложь». В то время как советская сторона на третий день боев довела свои силы на перешейке до четырех дивизий, со стороны противника действовали все те же две пехотные дивизии из 54-го корпуса. Остальные соединения 11-й армии отбивали начавшееся 26 сентября советское наступление между Днепром и Азовским морем, и Манштейн не имел возможности передать Ганзену ни одного дополнительного полка. Но самый главный фокус состоит в том, что немцы при этом практически не имели авиационной поддержки и не было у них ни одного танка.

Между тем генерал-полковник Батов с красочными подробностями описывает трудности противотанковой борьбы, оперируя десятками вражеских машин:

«В 7.30 показались немецкие танки, за ними густые цепи пехоты, над ними целые стаи истребителей прикрытия… В первом эшелоне у немцев шли Т — 4 (на всем советско-германском фронте танков Т-4 имелось всего чуть более 200 штук и, конечно, большую их часть бросили против генерала Батова; подумаешь, где-то под Москвой разворачивается операция „Тайфун“!—Авт.). Сначала их было 12-15 на километр фронта, затем это количество возросло до 20-22 (да это уже целая танковая дивизия, никак не меньше!—Авт.).

…танки утюжили НП батареи…