Год 1942 - «учебный»

«дал разрешение на ее проведение и приказал Генштабу считать операцию делом направления, т. е. — делом Тимошенко, и ни в какие вопросы по ней не вмешиваться…».

Что касается Тимошенко, то сей полководец с 2-классным образованием никогда ни в чем не сомневался и всегда был готов сражаться до последнего своего солдата. [220]

В канун наступления командующий созвал в Купянске совещание командиров; еще раз заверив их в слабости противника, он говорил о полном преимуществе своих армий — как в живой силе, так и в техническом обеспечении. На этом же совещании прозвучали слова:

«Уже одно то, что товарищ Сталин, наш великий друг и учитель, одобрил наступательные планы фронта, может служить верным залогом в предстоящем успехе нашего наступления!»

Итак, высочайшее одобрение получено — какие могут быть сомнения?

«…во всех частях и подразделениях армий фронта поздно вечером 11 мая были проведены митинги, партийные и комсомольские собрания, на которых боевые задачи войск были доведены до сознания каждого бойца. Приказ о переходе к активным боевым действиям был встречен с большим воодушевлением», — пишет Баграмян.

Предстоящее наступление гордо именовалось «операцией по полному и окончательному освобождению Украины от немецко-фашистских захватчиков».

«Дух оптимизма… витал на командном пункте фронта», — вспоминает Москаленко.

Наступление войск ударных группировок Юго-Западного фронта началось в 7.30 утра 12 мая, за 6 дней до начала запланированной немцами операции «Фридрихус», после часовой артиллерийской подготовки.

На северном участке были брошены в бой в первом эшелоне 11 стрелковых дивизий при поддержке 7 танковых бригад и 20 артиллерийских полков РГК. Буквально сразу выяснилось, что значительное число огневых точек противника подавить не удалось, кроме того,

«их оказалось намного больше, чем предполагалось, и это была первая неожиданность для наших войск. [221] В результате стрелковые подразделения и танки первых эшелонов были встречены плотным огнем».

Легкой победы не получалось, немецкую оборону пришлось прогрызать. Тем не менее к концу дня фланговые 21-я и 38-я армии прорвали главную полосу и продвинулись на 6-10 км. Менее успешно наступала «ударная» армия Рябышева, которой удалось вклиниться в оборону противника лишь на 2 км, при том что здесь на одну наступающую дивизию приходилось 2,5 км фронта прорыва, количество орудий и минометов на 1 км составляло 59,5 единицы, танков — 12. Окрыленный своим успехом, генерал Москаленко предложил передать подвижную группу 38-й армии, но штаб фронта решил, что все и так складывается удачно: фланги Рябышева надежно обеспечены и теперь ему ничто не мешает «переть» прямо на Харьков. Надо сказать, войскам трех советских армий противостояли в этот день 79-я и 294-я пехотные дивизии и один пехотный полк 71-й дивизии противника.

Благоприятно складывались дела и у южной ударной группировки. Шесть советских дивизий при поддержке 200 танков и 14 полков РГК к полудню сломили сопротивление двух немецких пехотных дивизий и бригады венгров. Во второй половине дня на Красноградском направлении в прорыв был введен 6-й кавкорпус с приданной ему танковой бригадой. К вечеру войска Городнянского и Бобкина на 40-километровом участке вклинились в глубь немецкой обороны на 12-15 км, достигнув второго оборонительного рубежа, созданного на возвышенном западном берегу реки Орель. Немцы бросили сюда все, что было под рукой, в том числе трофейные команды и строительные подразделения, а генерал Городнянский начал выдвижение двух дивизий второго эшелона. Танковые корпуса оставались на месте, хотя находились уже в 35 км от линии фронта.

Продвижению советских войск благоприятствовало практически полное отсутствие у противника авиации. [222] Основные силы 4-го воздушного флота были задействованы в это время гораздо южнее, помогая Манштейну громить Крымский фронт. Поэтому советская авиация работала в условиях чистого неба, обеспечивая прикрытие и поддержку обеих ударных группировок. Анализируя итоги первого дня боев, Тимошенко и его штаб пришли к выводу, что в целом наступление развивается по плану.

Генерал Паулюс, оценив обстановку, начал перегруппировку своих сил. На южный участок он направил один пехотный полк 113-й дивизии, одновременно из Харькова против 38-й армии начали выдвижение 3-я и 23-я танковые дивизии (у Паулюса их оказалось две) и три полка пехоты. Из Крыма под Харьков началась переброска воздушных эскадр Рихтгофена.