Год 1942

В этой связи упомяну корреспонденцию Высокоостровского о подвиге воинов 33-й гвардейской дивизии, которой командует полковник А. Утвенко. Это имя уже было нам хорошо знакомо: оно не раз появлялось на страницах газеты. Полк, которым командовал Утвенко, отличился в августе 1941 года в Смоленском сражении. Отличился он и при разгроме войсками Жукова ельнинской группировки противника в том же году. Жуков заметил этого широкоплечего, круглолицего, с украинским говорком боевого офицера. Сразу же после Ельнинского сражения ему, тогда майору, было - через ступеньку - присвоено звание полковника, такое в армии бывало очень редко. А вскоре он был назначен командиром дивизии. С Утвенко мы с Симоновым вскоре встретимся в Сталинграде. А Симонов с ним подружится, впечатления от встреч с Утвенко он использует, работая над книгой "Дни и ночи". "...В последнее время я работал над романом о войне, писал Симонов ему позже. - Должен тебе сказать, что в романе, хотя и нет прямых фотографий, но в значительной степени участвуешь ты и некоторые из твоей части, как прообразы героев романа..." А теперь Утвенко воюет в районе разъезда "74", на пути от Котельникова до Сталинграда. Воюет хорошо, инициативно, как говорится, с умом. Можно сказать, что эти бои тоже были немеркнущей страницей Сталинградской битвы.

* * *

В последние дни все чаще появляются сообщения о боевых действиях донских и кубанских казаков, об их стойкости, упорстве, отваге. Об этом, решили мы, надо рассказать подробнее. Срочно вызвали из Тулы Павла Трояновского, где он работал в 50-й армии Западного фронта. Разговор был короткий:

- Павел, вы долго еще собираетесь сидеть в Туле?

- Согласно приказу, - лукаво ответил он, сообразив сразу, к чему вопрос. - Сижу в Туле, а сам гляжу на юг.

- Вот как раз там вы нужны. Там хорошо воюют казаки. Поезжайте к ним и напишите. Через три дня жду первый материал.

Точно в назначенный срок пришла его корреспонденция о боевых действиях, правильнее сказать - о подвиге казачьей дивизии Тутаринова. Но мы напечатали не корреспонденцию, а передовую, в которую почти полностью вошел материал Трояновского. А сделано это было для того, чтобы придать большее значение тому примеру стойкости и упорства, которые являли собой боевые действия дивизии. Передовую мы так и назвали: "Пример упорной и стойкой борьбы". В ней говорилось:

"Дивизия, которой командует Тугаринов, оборонялась так, что временами трудно было понять, кто же наступает на этом участке фронта - казаки или немцы".

Заключалась передовица фразой:

"Боевой опыт наших передовых соединений учит: стойкость, порядок, железная дисциплина - вот подлинно непреодолимая преграда для врага".

Именно этого и требовал от армии приказ № 227. И действия казаков были впечатляющим примером того, как надо его выполнять.

* * *

Очерки, которые привез Симонов, и были написаны о тех воинах, которые в дни наших неудач и поражений, в труднейшей обстановке показывали образец воинского умения, самоотверженности и, что особенно важно, стойкости. Писатель видел героев в деле на Дону. Правда, он скромно назвал привезенные материалы корреспонденциями, но это были глубокие, психологически точные очерки. Точные! В те дни это было особенно важно.

Первый из них, уже упоминавшийся, назывался "В Башкирской дивизии". Второй - "Воля командира" - опубликован в сегодняшнем номере. Это рассказ о подвиге лейтенанта Василия Козлова. Оказавшись в тылу врага со своим спешенным эскадроном в почти безвыходном положении, он пристроился позади немецкой цепи и бесшумно двигался за ней в высокой ржи. А когда приблизился к нашей передовой, Козлов скосил немецкую цепь пулеметом и почти без потерь вышел к своим.

В третьем очерке - "Единоборство", который он сегодня положил на мой стол, тоже необычайная история. В одном из полков Симонов встретил молодого алтайского парня из Ойрот-Туры, командира батареи 76-миллиметровых пушек лейтенанта Илью Шуклина. Сидел с ним за котелком супа из молодой картошки и подробно расспрашивал о том, как его батарея подбила во вчерашнем бою 14 немецких танков. Свои пушки он поставил на прямую наводку, а сам, сидя верхом на коне, корректировал огонь; писателю он объяснил, что выбрал такой "наблюдательный пункт" потому, что здесь, в степи, "сверху видней танки".

Прочел я очерк и хотел отправить в набор. Но Симонов придержал меня:

- Слушай! Шуклин молодой, замечательный и скромный парень. Беседовали мы с ним долго, и не только о бое, товарищах, но и вообще о жизни. Он попросил, если возможно, передать от него солдатский привет отцу и матери, а также девушке... Не возражаешь, если я вставлю это в корреспонденцию?

- А чего возражать? Ведь ты это делаешь не впервые...

Такой случай с Симоновым действительно был - в осажденной Одессе, куда он выезжал в командировку вместе с фоторепортером Яковом Халипом в августе прошлого года. Там они встретились с командиром батареи капитаном А. Деннинбургом. Во время беседы комбат сказал:

- Воюют три моих брата и сестра. Вся семья, можно сказать, на фронте.

И шутки ради обронил такую фразу: