Год 1942

"Картофель по-русски "картошка"... Говорить по-русски в конце концов может всякий, но понимать по-русски - это уже искусство... Если русские произносят свои буквы не так, как это нам нужно, то мы их исправим. Зачем, например, ломать себе язык над таким названием, как "Смоленск"? Мы говорим просто и хорошо "Шмоленгс", и это звучит, как дома".

Что и говорить - нахальный народ. Они коверкают русские слова и считают, что это замечательно... Пускай называет Смоленск, как хочет. Важно, что в Смоленске он теперь себя чувствует отнюдь не "как дома". Скажем прямо, ему в Смоленске неуютно. Картошка кончилась. Вместо нее - пули партизан. И фриц мечтает, как бы живым выбраться из "Шмоленгса". Не выберется: сломает себе он на Смоленске и не язык - шею"...

31 марта

Читатель уже привык к глухим сводкам последних дней. Однако есть особые события, интерес к которым не угасает ни на миг: это - Старая Русса и Севастополь.

Наш спецкор Александр Поляков сообщает: "Войска Северо-Западного фронта заняты своеобразной "чисткой" от фашистов деревень, окружающих Старую Руссу. Офицеры и солдаты 290-й и 30-й немецких дивизий "вычищены" из трехсот населенных пунктов. Имеется здесь и дивизия эсэсовских головорезов "Мертвая голова". "Мертвая" - тем лучше! - остроумно замечает корреспондент. Похоронят но первому разряду"... Лыжные отряды совместно с партизанскими перерезали почти все железнодорожные и шоссейные магистрали, идущие с запада к Старой Руссе. Один из лыжных отрядов ворвался в лагерь военнопленных на окраине города и освободил более ста человек. Рассказал Поляков и о таком эпизоде. Освобожденные пленные прихватили с собой лагерного жандарма. Он небритый, весь от макушки до сапог покрыт какой-то мутной, рыжей ледяной коркой.

- Что за корка такая?

- Огуречный рассол, - отвечает один из пленных, - он от нас в бочку с рассолом спрятался: пока привели сюда, подмерз.

Хохот... Оказывается, услышав автоматные очереди лыжного батальона, пленные выломали двери бараков, выбежали. Жандармы пустились наутек. Рядом был интендантский склад, и жандармы спрятались кто где. Пленные находили их. Одного вот вытащили из бочки с рассолом и привели сюда.

Мы это напечатали. Но когда Поляков вернулся в Москву, спросили его: это подлинная история или сатирический вымысел? Корреспондент клялся и божился, что все - истинная правда, ничего выдумывать не надо было.

Это было в первые дни боев в районе Старой Руссы. А ныне обстановка изменилась. Операция, как известно, была рассчитана на быстрый разгром окруженной группировки, чтобы не дать немцам оправиться от потерь и создать прочную оборону. Однако репортажи наших спецкоров неутешительны. Они вынесены на первую полосу под общим заголовком "Ожесточенные бои с частями 16-й немецкой армии". Вот несколько строк из этих сообщений: "Немцы вновь сосредоточили на узком участке около 50 танков, несколько батальонов пехоты, примерно сотню самолетов..." Врагу ценой огромных потерь удалось вклиниться в расположение наших войск. Обстановка осложняется еще и тем, что противник создал воздушный мост в 16-ю армию и транспортными самолетами доставляет туда боеприпасы и продовольствие. Немало самолетов сбивают наши истребители и зенитчики, но разрушить "мост" не удается.

* * *

"150 дней обороны Севастополя" - так называется опубликованная в сегодняшней газете статья члена Военного совета Приморской армии бригадного комиссара М. Кузнецова. Давно в сводках Совинформбюро, да и в "Красной звезде" не было сообщений о положении в этом районе. Как живут и борются защитники Севастополя? Прочно ли держится город? Это не могло не волновать читателя.

Конечно, и в армии, и в стране знали, что попытка немецко-фашистских войск с ходу захватить Севастополь оказалась безрезультатной. Но впервые об этом рассказывается более подробно.

30 октября немецкая мотоколонна пыталась ворваться в город, но огнем черноморцев-артиллеристов была остановлена. Ровно через месяц немцы повели второе наступление еще большими силами, но и оно провалилось. Любопытные документы попали в наши руки. Не кто иной, как командующий 11-й немецкой армией генерал фон Манштейн. 5 ноября в своем обращении к войскам писал: "Под Севастополем идут последние бои. Город, осажденный, не сегодня завтра капитулирует". А теперь, в марте, тот же хвастливый генерал вынужден признать, что, "несмотря на пятимесячную блокаду. Севастополь продолжает сопротивляться".

Словом, Севастополь держится. Активной обороной севастопольцы сковали большие силы немцев, не дают гитлеровскому командованию перебросить их на другие участки фронта. Но блокада есть блокада. Нелегко севастопольцам. Им помогает вся страна. Морские ворота в наших руках, и через них в город поступает пополнение, боевая техника, продовольствие.

Еще нет в газете таких слов: "Город-герой". Но народная молва уже так величает Севастополь...

* * *