Год 1943 - «переломный»

К операции «Цитадель» привлекались 50 дивизий, в том числе 12 танковых и 7 моторизованных — до 70% танковых дивизий Вермахта, — свыше 900 тысяч человек, около 10 тысяч орудий и минометов, 2758 танков и самоходных установок. Эти дивизии пополнялись в первую очередь и к началу операции были в значительной степени укомплектованы личным составом и боевой техникой. В танковых дивизиях абсолютное большинство составляли машины марки Pz. III и Pz. IV; «тигров» имелось 148 единиц, «пантер» — 200. Их действия поддерживали свыше 1800 самолетов 4-го и 6-го воздушных флотов.

К созданию ударных группировок немцы приступили еще в марте. Во второй половине апреля на северном и южном фасах Курского выступа сосредоточивались две новые армии. К 18 апреля к северу от Курска развернулась 9-я армия под командованием генерала Моделя. К 25 апреля к югу от Курска заняла участок фронта 4-я танковая армия генерала Гота.

Во всех звеньях велась напряженная работа по комплектованию частей и обучению войск. «После того как части были реорганизованы и перевооружены, — вспоминает командовавший корпусом генерал Раус, — армейская группа занялась интенсивной подготовкой войск к атаке (практически и теоретически). Особый упор делался на те виды действий, которые предстояли солдатам. Полевые учения велись с использованием боевых патронов и снарядов, Люфтваффе во время учений использовали настоящие бомбы. Все это позволило довести боевую готовность войск до высочайшего уровня. Штабные учения, ориентирование на местности, проводились постоянно. Мы устраивали специальные тренировки по наведению мостов и снятию минных заграждений… Дивизии, размещенные в полосе атаки, отправили до двух третей состава в тыл, где шли круглосуточные тренировки. Солдаты проходили обкатку танками и пересекали русские минные заграждения». Все нюансы предстоящего наступления тщательно продумывались и проигрывались на картах и макетах вплоть до уровня взводных командиров.

Для введения противника в заблуждение был проведен целый ряд маскировочных мероприятий: передвижение частей исключительно ночью, имитация подготовки ударов на ложных направлениях, где выставлялись макеты боевой техники, распространение слухов, ведение оборонительных работ в местах предстоящих прорывов. Но на фоне неоднократных отсрочек это были «бессмысленные телодвижения», поскольку факт наличия ударных группировок, «завершивших сосредоточение в исходном положении и ожидавших в течение двух месяцев приказа о начале наступления, говорил сам за себя».

21 июня Гитлер вновь перенес заветную дату и назначил операцию на 3 июля, а 25 июня установил самый окончательный из всех сроков — 5 июля. Подготовка вступила в завершающую фазу.

К этому времени у многих фронтовых генералов пропало всякое желание наступать, что называется — перегорело.

«С каждой неделей становилось все яснее, что выиграть в этой операции мы можем мало, но зато, возможно, очень многое потеряем… — пишет генерал Меллентин. — Германское верховное командование совершало точно такую же ошибку, что и за год до этого. Тогда мы штурмовали Сталинград, теперь мы должны были брать превращенный в крепость Курский выступ. В обоих случаях немецкая армия лишалась всех своих преимуществ, связанных с ведением маневренных действий, и должна была вести бои с русскими на выбранных ими позициях… Вместо того чтобы попытаться создать условия для маневра посредством внезапных ударов на спокойных участках фронта, германское командование не придумало ничего лучшего, как бросить наши замечательные танковые дивизии на Курский выступ, ставший к этому времени сильнейшей крепостью в мире. К середине июня фельдмаршал фон Манштейн и все без исключения его командиры соединений пришли к выводу, что осуществление операции «Цитадель» является безумием».

На самом деле Манштейн, хоть и выражал слабые протесты в связи с бесконечными отсрочками, по собственному признанию, был убежден, что «наступление будет хотя и трудным, но успешным». Русские не устоят. В конце концов, Вермахт всегда прорывал советскую оборону в любом выбранном месте. Никогда, ни до, ни после «Цитадели», Вермахт не сосредоточивал такого количества техники для одной, сравнительно небольшой операции. Манштейн невысоко ставил советское командование и верил в высокий уровень подготовки своих войск. Единственное, что беспокоило фельдмаршала, — высокая вероятность сильного русского удара в Донбассе, где держала оборону заново сформированная и неукомплектованная 6-я армия.

Гитлер же, пообщавшись с высшими нацистскими «сущностями», вернулся из астрала преисполненный уверенности в торжестве германского духа и полной победе над врагами. Потери СССР в людях, годных к военной службе, по его мнению, составляли от 11 до 14 миллионов человек: «Ввиду таких потерь и трудностей с продовольствием противник должен дрогнуть или, как Китай, впасть в агонию».

Наконец, войскам зачитали приказ фюрера:

«Солдаты!