Год 1943 - «переломный»

Воронежский фронт защищал южную часть Курского выступа протяженностью 244 километра. Генерал Ватутин предполагал, что противник нанесет удар из района Белгорода на Обоянь либо на Корочу, не исключался вариант — Волчанск — Новый Оскол. Соответственно выстраивалась диспозиция. В составе Воронежского фронта было 35 стрелковых дивизий, 4 танковых и 1 механизированный корпуса, 6 отдельных танковых бригад, 10 отдельных танковых и 4 самоходных полка, 3 дивизиона бронепоездов. Войска фронта насчитывали 626 тысяч человек, 4122 орудия и 4596 минометов (плюс 1487 минометов калибра 50 мм), 272 реактивные установки, 761 зенитное орудие, 1861 танк (из них 1161 «тридцатьчетверка») и 65 самоходных установок (в том числе 11 трофейных).

Первый эшелон состоял из 38, 40, 6 и 7-й гвардейских армий. Вторые эшелоны и резервы располагались в центре и на левом крыле фронта.

Во 2-й воздушной армии (5 авиакорпусов, 2 авиадивизии и 2 отдельных полка) генерал-лейтенанта С.А. Красовского имелось 1153 самолета. Кроме того, в интересах Воронежского фронта работала 17-я воздушная армия Юго-Западного фронта.

Вот и первая, во всяком случае по мнению Г.К. Жукова, ошибка советского Генштаба: «Ставка и Генштаб считали, что наиболее сильную группировку противник создает в районе Орла для действий против Центрального фронта. На самом деле более сильной оказалась группировка Воронежского фронта, где действовало 8 танковых, одна моторизованная дивизии, 2 отдельных батальона тяжелых танков и дивизион штурмовых орудий… Этим в значительной степени и объясняется то, что Центральный фронт легче справился с отражением наступления противника, чем Воронежский фронт».

Ничего подобного, возражает Рокоссовский: «Более удачные действия войск Центрального фронта объясняются не количеством войск противника, а более правильным построением обороны… Правильное определение наиболее опасного для войск фронта направления наступления противника, соответствующая этому группировка войск, маневр силами и средствами в процессе сражения явились основными факторами более успешных действий войск Центрального фронта, чем войск Воронежского — главные силы которого были растянуты на 164-километровом фронте, располагаясь равномерно на этом участке».

Короче говоря, воевать надо уметь, ребята! Ведь войска Воронежского фронта все равно имели количественное превосходство над противником и к тому же сидели в обороне.

С точки зрения генерала Ватутина, наиболее перспективной для вражеской атаки была 114-километровая полоса, занимаемая войсками 6-й и 7-й гвардейских армий. Однако силы и средства усиления первого эшелона были распределены равномерно по всему фронту — в составе каждой из четырех армий имелось по 7 стрелковых дивизий, одна-две танковые, одна-две истребительно-противотанковые бригады, два-три танковых, 8–10 артиллерийских полков. Гвардейские армии отличались лишь наличием самоходно-ар-тиллерийских полков. Стрелковые дивизии занимали первые две оборонительные полосы. Оборону третьего и четвертого рубежа на угрожаемых направлениях должны были обеспечить 69-я армия и 35-й стрелковый корпус. В глубине на этих же направлениях были сосредоточены подвижные соединения — 1-я танковая армия, 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса, предназначенные для контратаки в случае прорыва главной полосы обороны.

Планируя на перспективу и желая сократить время для перехода в контрнаступление, Ватутин держал крупные силы на флангах белгородской группировки противника. По численности личного состава, количеству орудий и танков 40-я армия Москаленко, где наступление врага вовсе не ожидалось, ничуть не уступала принявшей на себя главный удар 6-й гвардейской армии и при этом имела меньшую протяженность фронта — 50 километров против 64 километров у Чистякова. Стрелковые дивизии в первом эшелоне выставили по два стрелковых полка и во втором эшелоне один полк, что тоже годится скорее для наступления, чем для обороны. Ярко выраженный наступательный характер носила тематика полевых занятий с войсками.

Да и в угадывании намерений Манштейна, «правильном определении наиболее опасного для войск фронта направления наступления противника», Николай Федорович, мягко говоря, промахнулся, утверждая в «соображениях» от 12 апреля, что главный удар противник будет наносить в направлении на Старый Оскол, а вспомогательный, «частью сил», — на Обоянь и Курск. Маршал Жуков план оборонительной операции Воронежского фронта, построенный без четко выраженной идеи сосредоточения сил на наиболее важных направлениях, подкрепил своим авторитетом, доложив Сталину, что «оперативно-тактическое расположение частей фронта, группировка сил и средств по армиям и направлениям у меня не вызывает никаких сомнений. Я считаю, что оперативные решения Военного совета фронта отвечают обстановке и возможностям противника».