Год 1944 — «победный»

Аналогичные процессы происходили во всех родах войск. Отставной майор А.Т. Холин вспоминает, как летом 1941 года получил рацию, отделение связистов и первое боевое задание: организовать в Нежине пункт связи со штабом Юго-Западного фронта: «…я решил вскрыть упакованный в брезент радиопередатчик, чтобы самому посмотреть его и кое о чем порасспросить радистов: хорошо ли они знают технику, умеют ли выявлять неисправности и устранять их? Вскрыли и ахнули… Это был кустарный передатчик, изготовленный специалистами Киевского радиоцентра. И никакого, конечно, технического описания. Были заметны последствия поспешного демонтажа: какие-то детали висели на почти перетершихся проводах, в нескольких местах нарушена пайка. Чтобы не затруднять внимание читателя радиотерминологией, скажу — похоже, что передатчик работал только на одной волне, и на какую был настроен сейчас, определить было невозможно. Не могли мы определить, как нам перестраивать на нужные нам волны с помощью съемных щупов на катушках самоиндукции.

Не лучшее положение было и с радиоприемником, где для грубой настройки применялись сменные катушки самоиндукции, а более точная настройка осуществлялась двумя конденсаторами переменной емкости по шкалам, разделенным на сто градусов».

Тот же автор описывает радиоузел 1-го Белорусского фронта три года спустя: «В скором времени к нам начала поступать американская аппаратура. Это были в основном радиостанции типа СЦР-299 и СЦР-399. По мощности они несколько уступали нашим РАФ, но были более мобильны, так как смонтированы в металлических будках автомашин «шевроле» и «студебеккер», которые отличались повышенной проходимостью по бездорожью за счет передних ведущих колес… Радиоузел был укомплектован тремя мощными радиостанциями PAT, двадцатью четырьмя радиостанциями типа РАФ и СЦР-399, двумя комплектами аппаратных радио-Бодо для работы со штабами армий буквопечатанием по радио. Все это было полностью смонтировано на автомашинах. Радиоузел связи был подготовлен для одновременной работы по 32 радиоканалам»

Но даже и в 1944 году, по мнению генерала Покровского: «По качеству связь к тому времени уже отставала от требований управления войсками в операции с большим размахом и с высокими темпами». По насыщенности войск средствами связи уровня вермахта мы так и не достигли.

После завершения первого этапа операции Ставка дала фронтам новые директивы, согласно которым они должны были ликвидировать окруженную группировку противника восточнее Минска и продолжать решительное наступление на запад. 1-й Прибалтийский фронт должен был развивать наступление на каунасском направлении. Баграмян для удобства управления передавал 4-ю ударную армию 2-му Прибалтийскому фронту, а взамен получал три общевойсковые армии и механизированный корпус. 3-му Белорусскому фронту предписывалось наносить удар в направлении Молодечно, Вильнюс. Перед войсками 2-го Белорусского фронта ставилась задача наступать главными силами на Волковыск и в дальнейшем выйти к Белостоку. 1-й Белорусский получил приказ усилить наступление правым крылом в направлении Барановичи, Брест. 2 июля был утвержден план действий его левого крыла, которое теперь должно было включиться в наступление и продвигаться на Брест и Люблин. Если на первом этапе операции «Багратион», решая задачи проламывания стратегического фронта противника и окружения его группировок, фронты наносили концентрические удары, то теперь необходимо было организовать скорейшее преследование и еще большее расширение прорыва. Ставка требовала нанесения ударов по расходящимся направлениям, разворачивая, по определению Василевского, «стратегический веер».

На этом этапе в дело дополнительно вводились управления двух армий, танковый корпус и 24 стрелковые дивизии. Решено было также подключить к активным действиям на севере войска 2-го и 3-го Прибалтийских, на юге — 1-го Украинского фронтов. Это давало возможность сковывать силы противника на широком фронте, на нескольких направлениях, срывать его попытки сосредоточить силы для противодействия наступлению в Белоруссии.

НАСТУПЛЕНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

В обстановке, сложившейся после крупных поражений группы армий «Центр», германское командование решило сдерживать наступление советских войск главным образом короткими контрударами, чтобы под их прикрытием развертывать войска, перебрасываемые с других участков и из Германии с целью восстановления сплошного фронта обороны. Особенно упорное сопротивление противник оказывал южнее Даугавпилса. Он угадывал стремление советского командования кратчайшим путем выйти к Рижскому заливу и представлял возможную перспективу развития событий в полосе 1-го Прибалтийского фронта. Поэтому уцелевшие части 3-й танковой армии спешно отводились на заранее подготовленные позиции между озерами и болотами, чтобы обороняться во взаимодействии с войсками 16-й армии группы «Север», закрепившимися в районе Даугавпилса. Немцы рассчитывали, что им удастся, используя сложную местность, задержать советские войска даже небольшими силами.