Год 1976, Незаметный разворот

Ответом мне была тишина. Никто из уроженцев позднего СССР не представлял себе ни механизма функционирования государственного аппарата, ни места обитания вождей на госдачах.

И тут заговорила моя энергооболочка, уже подключившаяся к местной ноосфере и собравшая с нее всю существующую информацию.

- Значит, так, Серегин, - сказала она мне, - заседания Политбюро проходят по четвергам и понедельникам с одиннадцати ноль-ноль в зале для совещаний, по соседству с парадным кабинетом Брежнева в Большом Кремлевском дворце. Где кабинет Сталина, ты уже знаешь, кабинет Брежнева и зал для совещаний этажом выше. Ведет заседание иногда Леонид Брежнев, но чаще он отсутствует, и тогда председательствует либо Михаил Суслов, либо Юрий Андропов, либо руководитель брежневского секретариата Константин Черненко, хотя он пока не член Политбюро, и даже не кандидат. Помимо членов Политбюро и кандидатов, на заседании обычно присутствуют профильные консультанты по обсуждаемым вопросам, но их место - не за общим столом, который только для небожителей, а на стульчиках у стеночки.

«Так, - подумал я, - заседание Политбюро без Брежнева будет нам не по фэншую. Пропадает главный предмет приложения воспитательного процесса. И в тоже время, если он так плох, что не помнит себя, то, наверное, сначала надо совершить к нему внезапный ночной визит для излечения и прояснения сознания, и только потом подвергать политической проработке. Но для этого нам требуется выяснить, где расположена его госдача, и только потом будет возможно все остальное...».

- Госдача, - хмыкнула энергооболочка, - находится в поселке Заречье, сразу за МКАДом. Сначала из центра по Кутузовскому проспекту и Можайскому шоссе, потом на развязке повернуть налево, проехать по МКАДу два километра, и по правую руку будет Заречье. Живет твой Брежнев относительно скромно, но вот когда он едет из Кремля на дачу и обратно, улицы, в том числе и центральные проспекты, для его проезда перекрывают намертво. И ведь ничего не екает в грудях у хозяина жизни, когда ради его быстрейшего проезда все окрестные дороги на час-два встают колом.

- Да, - мысленно согласился я, - это совсем не по-нашему, не по-артански. Такие барские манеры являются тяжким симптомом, свидетельствующим об оскорбительном пренебрежении к простому народу. Советская так называемая «элита» уже оторвалась от народной почвы и вознеслась в воздушные замки, подпитываемая магазинами-спецраспределителями, государственными дачами и закрытыми пансионатами. Затраты на ее содержание с каждым годом все больше, а полезная отдача все меньше, ибо в силу своего идеологического догматизма эти люди видели мир не таким, какой он есть, а таким, каким он должен быть, исходя из их представлений. Или некоторые вообще ничего не желают видеть и действуют из принципа «вот помру, а потом хоть потоп». Отсюда и отказ от научно-технической революции, вызвавший прогрессирующее отставание Советского Союза в электронике и вычислительной технике, а также импотентская внешняя политика. Этим людям было просто все равно, что станет с их страной. И как с этой болезнью бороться без расстрельных команд и чрезвычайных троек? Впрочем, на имеющуюся картину было бы полезно взглянуть глазами сателлитов орбитальной сканирующей сети. И не беда, что их у нас в запасе меньше половины штатного комплекта: для отработки статической информации, когда не надо отслеживать перемещения авианосных эскадр и танковых групп, хватит и значительно меньшего количества этих всевидящих аппаратов. Кстати, древнегреческая легенда о стоглазом Аргусе наводит на мысль, что без чего-то подобного там не обошлось.

- Кстати, Серегин, - хмыкнула энергооболочка, - перед съездом, числа двадцатого февраля будет Пленум ЦК, на котором рассмотрят проекты отчетного доклада и экономической программы на следующие четыре года, а перед этим все вопросы будут многократно обсуждены на заседаниях Политбюро. А вот там все решения принимаются только единогласно, так что всех несогласных тебе придется мочить на месте, не озаботившись для этого подбором подходящего сортира.

- Прямо на заседании Политбюро допустить больше одной смерти нежелательно, - ответил я энергооболочке, - а потому на роль мгновенной сакральной жертвы я уже наметил Андропова. С учетом его должности председателя КГБ, это очень опасный мерзавец, которого нельзя оставлять в живых ни одной лишней минуты. Впрочем, я уже решил начать работу с Брежнева, а там будет видно...