Год 1976, Незаметный разворот

И теперь кайзер опасался, что Бич Божий может предъявить ему претензии за эту авантюру, о которой он сам был ни сном ни духом. Мерзкое ощущение... Ожидание наказания, особенно если человек не чувствует за собой никакой вины, может быть даже хуже, чем сама кара, поэтому, когда в его апартаментах раскрылся портал, Вильгельм даже испытал определенное облегчение. Еще лучше он себя почувствовал, когда понял, что его гость находится в неплохом настроении и совсем не сердится на кайзера Германии. К тому же Артанский фюрст был не один, вместе с ним пришел неизвестный кайзеру генерал-полковник германской армии (чего не могло быть в принципе), весьма моложавого вида. Еще кайзер отметил, что у неизвестного генерала лицо загоревшее на летнем солнце, а усы выгорели почти до белизны, чего в конце февраля тоже не могло быть никак.

- Добрый вечер, Вильгельм Фридрихович, - тем временем приветствовал хозяина герр Сергий. - Очень рад вас видеть.

- Добрый вечер, герр Сергий, - ответил кайзер. - Скажите, какие дела привели вас в мою скромную обитель, а то я уже начал опасаться, что каким-либо образом вызвал ваше неудовольствие...

- Никакого неудовольствия - напротив, ваше поведение можно счесть почти образцовым, -ответил Артанский фюрст. - Напротив, я пришел, чтобы предложить вам свою поддержку в деле борьбы с поджигателями этой войны: англичанами и французами. Первым хотелось ограничить рост морского могущества Германии, а вторые мечтали вернуть себе Эльзас и Лотарингию, а потому и те, и другие старались изо всех сил, чтобы инцидент с покушением на наследника австровенгерского престола стал поводом для того, чтобы одна половина Европы пошла войной на другую. Когда смотришь на гекатомбы жертв этой войны, то возникает вопрос: из-за чего умерли все эти люди? И ответ тут может быть только один. Они умерли из-за безответственности, самонадеянности и алчности так называемых демократических политиканов, которые не предвидят побочных последствий своих поступков даже в самой краткосрочной перспективе. Правда, и вы сами тоже были хороши: в тот момент, когда требовалось опрокинуть на горячую голову императора Франца-Иосифа ведро холодной воды, вы плеснули туда керосином, после чего мировой пожар разгорелся на славу, так что не сразу и потушишь...

- Каюсь, грешен, - опустил голову кайзер, - поддался на уговоры разных обалдуев, обещавших мне возвысить Германию железом и кровью еще до Рождества. Тяжело жить на свете простым прусским солдафонам, не кончавшим академий, обмануть их может любой прохвост...

- Не прибедняйтесь, Вильгельм Фридрихович, - сказал Артанский фюрст, - не вы первый, кто послушно побежал за подвешенной перед носом морковкой, и не вы последний. Главное, что на Восточном фронте ваша война была несправедливой и захватнической, а на Западе вы нанесли по агрессору упреждающий удар, ибо так называемый «План номер семнадцать» предусматривал непрерывное и безудержное наступление французской армии до самого Берлина. В силу этого я решил оказать вам посильную помощь в одолении врага. Позвольте представить вам генерал-полковника Гейнца Гудериана из сорок первого года - отца германских бронетанковых войск и прочая, прочая, прочая. Личность он весьма неоднозначная, но, несомненно, талантливая. Некоторое время назад я сцапал его к себе в плен и на какое-то время позабыл о его существовании, ибо тогда мне было не до него. Это у вас тут я вел себя деликатно, почти нежно, а в мире Второй великой войны мне приходилось рубить наотмашь, затаптывать горящие угли и испепелять города, население которых радостно приветствовало германских завоевателей. При этом, за исключением самых тяжелых случаев, я стремился не убивать германских солдат и офицеров, а брать их в плен, захватывая вместе с ними технику и вооружение... Потом у меня открылась возможность заполучить еще более совершенные образцы, и я изменил некоторые свои планы. Всех этих людей, артиллерийские орудия, бронированные боевые машины и прочий инвентарь, я готов передать вам, при том условии, что эти люди никогда не вернутся в родной мир. Подобное должно быть исключено. Кстати, герр Гудериан - это настоящий военный гений, не чета Мольтке-младшему и надутому зазнайке Гинденбургу. Также он большой специалист по поедателям лягушек. Один раз в своем мире он уже ставил французскую армию и англичан вверх тормашками, после чего в поверженном Париже германские войска маршировали на параде победы.

- Друг мой Сергий, - до слез расчувствовался кайзер, - вы опять делаете мне незаслуженный подарок. А ведь я и вправду был так грешен, что сейчас об этом стыдно даже вспоминать...

- Что было, Вильгельм Фридрихович, то уже прошло и быльем поросло, - ответил Серегин. - Самое главное, вы согласились на справедливый мир между Советской Россией и Германией, после чего ваша жизнь началась с нового листа. И хватит об этом. Сейчас необходимо определить, как с учетом моей помощи уложить Францию на лопатки в одно касание. Гейнц, а вы что можете сказать по этому вопросу?